Шпага и кнут

Катарина сразу сникла. Как это ни прискорбно, а ей действительно первой придется испытать на себе гнев обманутого капитана, когда тот узнает, что никакого родственника у Катарины нет ни в Гат-Табеше, ни во всем Эр-Шихораме. Дернул же черт за язык. Цыганка-то сумеет выкрутиться, наплетет, что сама обманута и введена в заблуждение бессовестной спутницей…

Катарина тяжело вздохнула.

– Заврались мы с тобой, подруга, – произнесла она.

– Это точно, – в свою очередь вздохнула Лионелла. – Ну да ничего, как-нибудь выкрутимся. Не в первый раз.

Оглядывая из-под ладони приближающийся берег, цыганка заметила:

– Что-то я тут ни одной башни не вижу. Мы точно в Эр-Шихораме?

– Ты меня, что ли, спрашиваешь? – удивилась Катарина и, не сдержавшись, хихикнула: – Пойди, узнай у своего пузатенького друга.

Лионелла нахмурилась, рассерженная насмешками спутницы, капитан же Генорре сам появился на палубе. По его приказу, матросы свернули паруса и корабль встал на якорь, после чего предводитель «честных негоциантов», как он сам именовал свой экипаж, обратился к Катарине:

– Итак, сеньорита, вы готовы навестить своего родственника?

– Конечно, – кивнула Катарина, лихорадочно соображая, как будет выпутываться на берегу, когда капитан, наконец, поймет, что никакого родственника у нее здесь отродясь не бывало.

– Как далеко от порта он живет? – поинтересовался Генорре.

– Неподалеку от башни, – ляпнула Катарина первое, что пришло на ум.

– От какой? – продолжал выяснять капитан.

От этого вопроса Катарина слегка растерялась, но Лионелла тут же пришла ей на выручку:

– А что, их здесь много?

– Я знаю только башни султанского сераля, – ответил Генорре.

– Султанского чего? – не поняла Катарина.

– Дворца, – пояснил пират.

– Ну, значит, там и будем искать, – просто решила цыганка.

– Будем, – охотно согласился капитан. – Только без вас, сеньорита, – добавил он, ослепив Лионеллу широкой улыбкой, в которой поблескивали металлом два железных зуба.

– Что значит, без меня? – насторожилась цыганка.

– Ну, мы же идем в гости не к вашему родственнику, – пояснил Генорре. – Согласитесь, сеньорита, неприлично вламываться в чужой дом целой толпой. Так что хватит вашей спутницы и меня.

Девушки переглянулись. Взгляд Лионеллы словно требовал от спутницы решительных действий. Катарина и сама нисколько не обрадовалась перспективе оказаться наедине с капитаном, особенно в тот момент, когда он поймет, что его обманули самым бесчестным образом.

– Мы должны идти вдвоем, – поспешно сказала Катарина, для убедительности даже схватив цыганку за руку.

– Интересно знать, почему? – удивился капитан.

– Я в письме сообщила, что мы приедем вместе, – снова ляпнула Катарина первое, что пришло в голову.

Новая ложь прозвучала не слишком убедительно и капитан наверняка мог бы усомниться в искренности слов младшей дочери герцога Готрана, но мысль тут же начала развивать находчивая Лионелла, не оставляя Генорре времени на лишние размышления:

– Мы девушки честные и не можем себе позволить обманывать уважаемого человека, – с пафосом произнесла она. – К тому же, если он заподозрит хоть малейший обман, то не захочет поделиться сведениями, а вы знаете, сеньор капитан…

– Знаю-знаю, – прервал Генорре не в меру разговорчивую цыганку, опасаясь вновь перегрузить свой мозг ненужными подробностями. – Хорошо, пусть будет так, пойдете на берег с нами. Но больше никого. Ваш большой друг и ваши животные останутся на борту корабля.

– Как вас понимать, сеньор? – изобразила Лионелла крайнюю степень возмущения. – Неужели вы нам нисколько не доверяете?

– Ну что вы, сеньориты? Разве я могу позволить себе такую вольность?

Генорре схватил обеих девушек за руки, облобызал их пальчики и клятвенно заверил:

– Если бы я не доверял вам, сеньориты, вас не было бы сейчас на борту моего корабля.

Ни Катарина, ни, тем более, Лионелла ни на мгновение не поверили его словам – обе отлично понимали, что не покинули бриг вместе со всем бывшим экипажем и не остались на острове, куда Генорре высадил всех лишних, по его мнению, людей, исключительно благодаря выдумке цыганки. Однако благодаря этой же самой выдумке девушки оказались в весьма щекотливой ситуации – им приходилось лгать все больше и больше. Видимо, правы были те мудрецы, трактаты которых Катарина так и не удосужилась пролистать, игнорируя усилия своих наставников, что утверждали – ложь затягивает. Несмотря на браваду Лионеллы и надежды Катарины, что все образуется как-нибудь само собой, обе чувствовали, что запутываются все больше и больше. Но и сказать правду не столько любвеобильному, сколько алчному и вспыльчивому капитану, тоже уже не представлялось возможным. Оставалось лишь полагаться на волю случая и судьбу.