Шпага и кнут

Он подал Лионелле руку, девушка демонстративно охотно приняла его предложение. Катарина последовала за ними к трапу на палубу, едва удерживаясь, чтобы не захихикать, настолько нелепой и гротескной казалась ей эта пара.

При первом своем появлении на палубе королевского брига девушки не успели как следует осмотреться, так что если и произошли какие-либо изменения, то ни Лионелла, ни Катарина их не заметили, разве что вся команда корабля теперь была связана и находилась под охраной вооруженных морских бродяг, совсем не похожих на честных негоциантов, как называл их капитан Генорре. Похоже, абордаж корабля прошел умело и быстро. Впрочем, данное обстоятельство нисколько не удивляло. Если уж в мушкетах стражи короля Фернара мирно спали мухи, какой уж ратной доблести ожидать от служителей закона здесь, на краю континента. Далеко не все с такой щепетильностью исполняли свой служебный долг, как старший альгвазил Альгерадо, который, кстати, находился здесь же, со связанными за спиной руками. Судя по растрепанной одежде, помятой кирасе и ссадинам на лице, ему досталось больше всех в схватке, наверняка он один единственный сражался как лев.

Со стороны кормы послышался шум. Дверцы палубной надстройки с треском распахнулись и наружу выпал один из пиратов. Следом за ним появился ослик Катарины, победно фыркая. Для торжества ушастого неказистого животного наверняка имелись весомые основания, ибо выпавший наружу пират явно получил ускорение от его копыта.

Затем еще трое вытащили на палубу Мирингельма. Вернее, чародей вышел сам, пираты просто висели на его плечах, лишь создавая видимость, что крепко держат гиганта. Лицо Мирингельма сохраняло обычное выражение детского недоумения. Лионелла и Катарина нисколько не удивились бы, если б оказалось, что их спутник даже не знает, что бриг подвергся нападению и захвачен. Наверняка вновь складывал свои стишки, когда его отвлекли от этого занятия грубым вмешательством.

Последним на палубу вышел страус. Сначала из дверей высунулась его голова на длинной шее. Кинув по сторонам строгий взгляд, страус вышел наружу целиком, при этом он выглядел настолько грозно, что пришлось бы набраться изрядной храбрости, чтобы подойти к рослой птице, не опасаясь получить хорошего пинка, а то и удара клювом в темя.

– Мы нашли еще одного, мой капитан, – доложил своему предводителю один из пиратов. – И с ним целый зверинец. Сопротивляются.

Неизвестно какая кара могла бы ожидать Мирингельма и животных за сопротивление новым хозяевам корабля, хотя справедливости ради стоит заметить, что сам чародей и не думал сопротивляться – просто при внушительной комплекции гиганта любая атака на него сводилась на нет, но в дело решительно вмешалась Лионелла.

– Сеньор капитан, прошу вас отпустить этого человека, – потребовала она. – Он сопровождает нас, а животные принадлежат нам.

Тонкие брови Генорре, явно выщипанные в ниточку умелым цирюльником, удивленно полезли под самую шляпу.

– Этот человек с вами? – переспросил он, глядя на Лионеллу снизу вверх. – Почему же он не связан, как и вы?

– Я объясню вам потом, – пообещала цыганка и с милой улыбкой многозначительно добавила: – За бокалом хорошего вина, если дождусь от вас приглашения на ужин.

Катарина едва не поперхнулась. Она прекрасно поняла, что прямо сейчас Лионелла, не может сочинить убедительную байку и объяснить капитану, почему сопровождающий девушек верзила не подвергся аресту со стороны стражников, но так откровенно обольщать этого коротконогого пухляка… Сама Катарина ни за что не унизилась бы до подобного, не поступилась бы своим дворянским достоинством. Хотя, какое достоинство может быть у бездомной бродяжки…

На Генорре слова Лионеллы подействовали безотказно. Весь расплывшись в улыбке, он ответил:

– Ловлю вас на слове, очаровательная сеньорита, и, надеюсь, вы не откажете в любезности разделить со мной скромную трапезу морского отшельника.

Обернувшись к своим головорезам, он крикнул:

– Эй вы, придурки, отпустите честного человека!

Пираты сползли с плеч Мирингельма, с явным облегчением, что им не придется заламывать этого верзилу, ибо это наверняка оказалось бы совсем не просто.

– А где же ваш собственный корабль, сеньор? – поинтересовалась Лионелла, заметив, что рядом нет больше ни одного судна.

– На дне, – беспечно ответил Генорре, махнув рукой. – Я тоже расскажу вам об этом за ужином.

– Что вы собираетесь делать с пленниками? – неожиданно спросила Катарина.

Вопрос девушки вызвал новый приступ удивления у капитана – видимо, он уже счел ее крайне скромной, зажатой и молчаливой особой, на которую не стоит тратить слишком много времени и личного обаяния.

– В прежние времена всех их отправили бы по доске на корм акулам, – ответил Генорре. – Но в наш век утонченности и благородства такие методы сочли бы крайне негуманными. А я не могу бросать тень на свое честное имя и репутацию. Так что не будем грубыми варварами и просто высадим всех на какой-нибудь остров. Вот как раз один есть неподалеку.

– Могу я попросить вас об одной маленькой услуге, сеньор капитан? – осведомилась Катарина.