Шпага и кнут

Генорре удивился еще больше. Оказывается, девчонка не так уж и скромна, осмеливается еще что-то просить.

– Все зависит от того, насколько мала эта услуга, – осторожно отозвался капитан, не рискуя давать опрометчивое обещание.

– Почти ничтожна, – заверила его Катарина. – Я прошу вас оставить на корабле вот этого человека.

Она указала на Альгерадо. Теперь удивился не только Генорре, но и сам старший альгвазил. Лионелла слегка нахмурилась, подозревая, что у соперницы созрел какой-то свой план, отличающийся от ее собственного.

– Позвольте узнать, сеньорита, чем вам так дорог этот молодой человек? – поинтересовался капитан.

– Есть кое-какие старые счеты, – уклончиво ответила Катарина. – Если вы оставите его на острове, нам будет трудно рассчитаться.

– Хм, даже не знаю, – задумался капитан. – Этот молодой воин показал себя очень опасным противником, не хотелось бы оставлять его под боком.

Он взглянул из-под шляпы на Лионеллу и спросил:

– А что скажете вы, душа моя? Стоит ли мне пойти на такой рискованный шаг?

Неизвестно поддержала бы Лионелла просьбу спутницы и соперницы, но ничего ответить она не успела, ибо Катарина не собиралась выпускать инициативу из своих рук. Приблизившись к Генорре вплотную, девушка тихо напомнила:

– Пятьдесят процентов, сеньор капитан.

– В каком смысле? – насторожился Генорре.

– В самом прямом. Наверное, моя спутница забыла упомянуть, что нужного человека в Эр-Шихораме знаю только я, поскольку он мой родственник. Так что делайте выводы.

Если бы Лионелла, большую часть своей жизни занимавшаяся тем, что морочила людям головы, не владела собой настолько хорошо, то наверняка позеленела бы от злости. Курносой дворянке в один миг удалось сделать себя более значимой персоной в глазах любвеобильного пирата, которого цыганка уже почти положила к своим ногам.

Генорре размышлял недолго.

– Что ж, я удовлетворю вашу просьбу, белокурая сеньорита, – кивнул он. – И приглашаю вас на ужин.

Перехватив сердитый взгляд Лионеллы, капитан уточнил:

– Вас обеих, очаровательные сеньориты.

Глава двенадцатая

Спустя несколько дней пути раздался долгожданный клич дозорного:

– Земля!

Привычные к своему ремеслу матросы не обратили на сигнал особого внимания, продолжая драить палубу. На их веку это был далеко не первый порт – бесцельное созерцание приближающегося берега не сулило абсолютно ничего интересного, а получить нагоняй от своего сурового капитана не хотелось никому. Милый и обходительный со своими пассажирками Генорре щедро раздавал пинки и подзатыльники матросам за малейшую провинность и даже просто так, ради поддержания на должном уровне собственного авторитета.

За время пути пираты залатали бриг, корпус и оснастка которого несколько пострадала при абордаже. Шхуна самого Генорре, довольно-таки старенькая посудина, по его собственным словам, затонула, получив пробоину. Собственно, ненадлежащее состояние собственного корабля и побудило предприимчивого капитана покуситься на собственность королевского флота, никакой иной выгоды он не получил, если, конечно, не принимать в расчет многообещающие заверения Лионеллы, прожужжавшей толстяку все уши выдуманными сокровищами, якобы ожидающими его на далеком острове, название которого она и сама порой забывала. Впрочем, не только пятьдесят процентов обещанной выгоды подогревали интерес капитана. Насколько заметила Катарина, большое внимание Генорре занимала и сама цыганка, чем последняя беззастенчиво пользовалась. К немалому удовольствию Катарины ей Генорре своего внимания уделял гораздо меньше, хотя и дворянка представляла для капитана большой интерес, ибо, по его мнению, являлась ключом к вымышленным спутницей сокровищам.

Мирингельма, как обычно, не волновало ничего вокруг, он приглядывал за животными, которые, пообвыкшись к жизни морских путешественников, уже не доставляли много хлопот, в свободное же время предавался своему любимому занятию – стихосложению. Результаты своего творчества он изливал на всех подряд, в том числе и на Катарину. Лишь Лионелла, большую часть времени проводившая в обществе капитана Генорре, избежала этой незавидной участи. Матросы отмахивались от верзилы-рифмоплета, Катарина скрипела зубами. Хорошо хоть, что морская болезнь ее больше не мучила.

Услышав крик дозорного, она вышла на палубу. Тут же рядом появилась Лионелла.

– Уже Эр-Шихорам? – поинтересовалась цыганка.

– А я почем знаю? – отозвалась Катарина, пожав плечами, и язвительно добавила: – Спроси у своего нового друга.

– Не завидуй, – не менее язвительно посоветовала цыганка.

– Да чему тут завидовать? – фыркнула Катарина. – Тебя пожалеть впору.

– Себя пожалей, – огрызнулась Лионелла. – А этот толстячок для меня уже на все готов.

– Посмотрим, что он скажет, когда узнает, что все твои байки сплошное вранье, – хихикнула Катарина.

– Да? – усмехнулась цыганка. – А чей это родственник, интересно, живет в Гат-Табеше?