Шпион, которого я убила

— Поподробнее с изготовлением подложной пленки. — Ева задумалась на несколько секунд, прикусив губу. — Сколько пленок приготовила военная разведка?

— Разрешите мне? — Теперь встал старший. — Всего подложных пленок изготовлено было минимум три. При изготовлении первой съемка велась с чертежей.

Чертежи эти отрабатывались военными независимо от подлинных, то есть подлинников у них не было. При изготовлении двух других использовали копировальный метод. Изменяли настоящий материал, снятый на пленку. Итого в отделе военной разведки осталось две пленки: одна подлинная, с чертежами, предоставленная нам лабораторией профессора, и вторая подложная, с чертежами, которые предложили военные. Ну а те две, обнаруженные нами в ходе проводимой операции, которые по первому осмотру совпадают с профессорским материалом, естественно, сейчас изъяты как вещественное доказательство нашей безалаберности и буквально расщепляются фактурщиками Службы на молекулы.

— А где вы взяли такое количество зажигалок? — поинтересовалась Ева.

— Как только Коуп подарил профессору зажигалку, „было выяснено, что это продукт не штучный. Точно такие продаются в ювелирном возле «Метрополя».

— Я надеюсь, излишне спрашивать, насколько ваш отдел отработал все версии о причастности сослуживцев, знакомых и членов семьи? — поинтересовался Кошмар.

— Восемь папок отчета после первого прокола, — доложил старший.

— Когда установят личность блондина? — спросила Ева.

— Нам могут об этом ничего не сказать, — вздохнул худой.

— Я его узнаю в любом виде, а фигуру отличу и в темноте! — заверил всех брюнет. — А главное, у него шрам вот тут, на большом пальце. Заживший, буквой X.

В наступившем молчании все уставились на брюнета.

— Он умер, — сказал наконец худой. — Тебе, Костя, отдохнуть надо.

— Да, — кивнул брюнет совершенно бессмысленно, — умер, а я его все равно где хочешь узнаю. У него шрам вот тут…

— А если нас завтра не посадят под домашний арест, — перебил его и даже заслонил собой от Кошмара старший из офицеров, — так мы известно куда пойдем.

Мы пойдем в театр. Потому как операция не закончена. Так что вы, ребята, помозгуйте как следует, а то ведь если это не раскрутить правильно, то для отчета об успешном расследовании именно мы пойдем под трибунал. Кто у нас в таких случаях крайний? Исполнитель…

— Да-а-а… — протянул худой. — Дураками никому быть не хочется.

— У меня отличная зрительная память, — не сдавался брюнет. — Я его всегда узнаю.

— Какая жалость, — заметил на это худой. — Тебе срочно надо отдохнуть, а завтра опять «Дон Кихот».

4. Балерина

— Что?! Второй раз за неделю? — хотела закричать Наденька, но обессилела от возмущения, и получилось шипение.

— Вы подписали договор на два месяца и проведены официально, приказом, — помощник режиссера по сцене осматривал Наденьку медленно, сверху вниз. Он дошел до полоски на животе между приспущенными джинсами и облегающей футболкой, застыл глазами на выпуклости пупка и как-то вдруг ослабел.

Наденька, призадумавшись, натянула футболку, закрывая живот. Они молча стояли так минуты три, ненавидя друг друга до накатившей тошноты.

— Разве вам не полагается рабочая спецовка уборщика? — Помреж опустил взгляд еще ниже и теперь смотрел на ее кеды.

— Полагается, так ведь сегодня не моя смена, сегодня я в костюмерной! — Наденька повысила голос.

— Вы на меня кричите?

— Что вы, как можно. Когда я закричу, упадет люстра.

Они оба подняли головы и посмотрели на махину люстры.

— Люстра не упадет, — авторитетно заявил помреж. — Меня уверили, что она отлично закреплена. Значит, не ваша смена. Тогда постарайтесь не вертеться у сцены, постарайтесь не покидать свое рабочее место в костюмерной. Что, например, вы сейчас делаете в партере?

— Ну-у-у, — задумалась Наденька, потом сдернула очки и прищурилась, — я стараюсь соотнести на пространственном уложении сцены взглядом из зрительного зала совершенно транссексуальное пурпурно-голубое пятно костюма Ромео с геометрической компоновкой декораций.

— Странно. Очень странно.

— Что именно?

— Вы пытаетесь соотнести транссексуальное пятно костюма из одного балета с геометрической компоновкой декораций из другого. — Помреж широким медленным жестом показал на сцену. — Сегодня «Лебединое озеро».

— Спасибо, что не «Дон Кихот»!

Наденька ушла в мастерскую. После второго звонка она быстренько сбегала к знакомому осветителю, осмотрела сверху партер, потом с биноклем — бельэтаж.

Никто не привлек ее внимания.

— Ты опять сегодня за уборщицу? — удивился осветитель.

— Нет, — Наденька замерла, остановившись глазами на меркнущей люстре, — запарка у меня с костюмом. Сижу в мастерской от темна до темна. А вот завтра…

— Она откровенно загрустила.

— Приходи. Пожалею.