Шпион, которого я убила

Не осталось также материалов, заготовленных для передачи американцам военной разведкой. Вывод? Бодрящий массаж мне ты не сделаешь!

— Что? Почему? — опешил Осокин.

— Потому что я не позволю тебе стать сзади и положить руки мне на шею.

Я тебе не доверяю.

Осокин вскочил, потом вдруг резко наклонился, поднял шпильку и протянул ее не глядя.

— Вы потеряли.

— Спасибо.

— Если я отойду от вас подальше, а вы не будете на меня смотреть…

Извините, понимаете, у вас странный цвет глаз, он меня…

— Я понимаю. Я отвернулась.

— Спасибо. — Сделав несколько шагов по комнате, лейтенант успокоился и заговорил, глядя в стену:

— Если это не просто отравление недоброкачественным спиртным, то ваше предположение должно предусматривать в квартире наличие еще одного человека. Там должен был находиться тот, кто отравил коньяк и подал его игрокам в карты. Пятый.

— Наша бригада уже перегнала всю съемку. Давай осмотрим квартиру в подробностях. — Ева развернулась к экрану.

— Это также предполагает, что человек этот либо должен был присутствовать в квартире с самого начала и получить приказ о ликвидации по телефону, либо, не находясь в квартире, получить приказ о ликвидации И войти в квартиру около двенадцати ночи.

— Очень интересно. — Ева прикусила губу, напряженно всматриваясь в экран. — Я ничего не нахожу. Черт! Придется ехать в квартиру. Хотя… В ванной кое-что есть. И вот это в кухне.

— Я ничего не вижу. — Подошедший сзади Осокин всматривается в экран.

Ева, резко развернувшись в кресле, подбивает ногами его ноги, и он с грохотом падает на пол.

— Не подходи сзади. — Она протягивает руку. — Отбил копчик?

— Боже мой, вы сумасшедшая!.. — Осокин с опаской косится на близкую ладонь и становится на четвереньки.

— Нет. Я в порядке. Просто не подходи сзади.

В комнату шумно ввалились фактурщики.

— Нашли следы пятого? — спросила их сразу Ева и улыбнулась, видя, как замолчавшие мужчины переглянулись.

— И шестого, непоседа ты наша! — Пожилой поставил на стол коробку с пиццей, — Потому и задержались. Пока отвезли все в лабораторию, пока прогнали экспресс-анализ на отпечатки. Был пятый, и был шестой! Хотели тебя порадовать, а ты уже в курсе. Главное, следы одного в кухне и в ванной. А вот другого только в одном месте.

— Он прокололся в туалете. — Второй фактурщик режет пиццу и раздвигает ножом куски. — Два смазанных отпечатка на держателе туалетной бумаги. Даже на сливной кнопке ничего нет, а на держателе есть.

— Значит, женщина в кухне отпечатки свои не вытирала. — Ева приближает на экране часть кухонного стола. Увеличивает. — Жена соседа? Знакомая Кушеля?

— Почему — женщина? — отойдя на безопасное расстояние, спрашивает Осокин.

— Вот. — В очерченной рамке увеличенный фрагмент: краешек раковины, часть стола, на нем — высокий тонкий стакан с еле заметным полукруглым пятном.

— Это, если не ошибаюсь, губная помада?

— Точно. Яркая, специфический оттенок для брюнеток. — Пожилой фактурщик встал позади Евы. Он жует, пиццу и роняет на пол крошки.

— Тот отпечаток в туалете мог быть старым?

— Скажу завтра, я не всемогущ. Но по жировой отслойке на первый взгляд — свежий. Нам повезло в каком-то смысле: хозяин тщательно убрал квартиру перед приемом гостей, везде протер пыль. Ну что, по домам? Результаты по вскрытию подвалят не раньше чем через сутки.

— Вы свободны, — кивает Ева. — Спасибо, что заехали.

— Да я подумал, что вы тут оголодали, вот, купил по дороге. — Фактурщик смотрит на оставшиеся два куска пиццы.

— Я сегодня не ем мучного, — улыбается Ева, заметив его взгляд.

— А я вообще не ем ночью, — сообщает Осокин.

— Придется нам в машине доесть, — быстро забирает коробку фактурщик. — Счастливо вам тут осматривать место преступления!

Шумно переговариваясь, они уходят. В наступившей тишине Осокин смотрит на Еву. Ева смотрит на Осокина.

— Я тут подумал, — говорит он, громко сглотнув, — вы, конечно, мне не доверяете, я понимаю, я сам долго привыкаю к новым знакомым, но есть такой вид массажа… Это можно спереди.

— Неужели? — Ева выключает компьютер.

— Массаж ступней, — решается Осокин.

— Ступней?! — Она поворачивается и смотрит, не мигая.

«Как ей это удается?»

Ева искренне удивлена, и хотя губа прикушена, чтобы не улыбаться, но брови подняты, она смотрит с пристальным интересом, и лейтенант Осокин тонет в фиолетовом тумане и дергается, заблудившись, когда густые ресницы медленно прикрывают ее глаза цвета слегка разбавленных чернил.

— Этот пистолет из коллекции человека, никогда не стрелявшего. У него все оружие, как он сам говорит, — произведение искусства. Итак. Пятиствольный капсюльный пистолет, сделанный во Франции в девятнадцатом веке. Обратите внимание на пять круглых стволов. Они вращаются на продольной центральной оси.

Если посмотреть на пистолет анфас, то кажется, что вы заглядываете в цветок.