Шпион под подозрением. Спасские ворота

Анатоль вспоминал, как он жил все эти годы после провала организации. Уцелели только он и Николаева, да еще двое или трое связных. Около десятка товарищей было схвачено, но гораздо больше погибло, оказав сопротивление при аресте. Мир так и не узнал об этой трагедии. Уцелевшие забились по щелям. Анатоль спрятался у родственников в Киеве, остальные — кто где. Закон выживания гласил: все связи порвать, никаких контактов в будущем, на прежнее место не возвращаться ни под каким видом. Анатоль нарушил правила — через семнадцать лет вернулся в квартиру отца, где его и нашла Николаева.

Старик-отец уже умер, но как раз к приезду Анатоля его комната оказалась пустой. Старые хозяева выехали, а ордер еще никто не успел получить. Приятель Анатоля быстренько обработал молодящуюся пятидесятилетнюю блондинку из ЖЭКа. Цветы, конфеты, парочка нежных вечеров возымели действие — жэковская Дульсинея слегка подправила бумаги, и Анатоль въехал в комнату.

Воспоминания не мешали его мозгу автоматически подбирать факты, анализировать, укладывать в соответствующие ячейки памяти, опять извлекать их оттуда, сравнивать, выискивая между ними противоречия и пробелы.

Анатоль собрался было снова прилечь, но в этот момент перед ним прошла неясная тень. Он подскочил в кровати, сбросив одеяло на пол. Какие слова Николаевой поразили его в тот вечер? Ах, да. «У меня сохранились контакты», — вот чем она похвасталась. Но никаких контактов не могло быть. Вообще никаких! Что же она имела в виду? Бравада стареющей больной женщины или нечто более серьезное?

Пошатываясь от слабости, Анатоль добрался до своей кухоньки в углу комнаты и открыл бутылку минеральной воды. Что если Николаева успела осуществить свою угрозу? Тогда грандиозная операция, которую они готовили целых двадцать лет, лопнет, как мыльный пузырь. Как предупредить англичан? Вопросы, вопросы… Они молотом стучали в голове.

Больше часа Анатоль просидел на кровати, не чувствуя, как тянет холодом из щелей в оконной раме. Наконец-то у него появилась ясная цель. Задергивая занавеску, он машинально отметил, что уже вечер. Пока глядел в окно на темную улицу, его мысль окончательно оформилась.

Он почувствовал, как сердце впрыснуло в кровь порцию адреналина — нет, не теперешнего, выдохнувшегося, а старого, выдержанного годами борьбы, крепкого, как марочный коньяк. Видать, напрасно ему казалось, что бойцовский запал утрачен навеки. Как бы не так! Семнадцать лет и семнадцать зим не пощадили его памяти, но сохранилось то, что забыть невозможно. Анатоль стал торопливо одеваться. Свет голой, без абажура, лампочки под потолком отражался от его лысины, обрамленной длинными космами волос.

В коридоре и на лестнице ему никто не встретился, но пройти через двор он не рискнул, вылез из окна парадного в соседний переулок.

До Серебряного Бора Анатоль добирался целых четыре часа. Тем временем разыгралась настоящая метель. Ветер рвал полы пальто, сыпал снег горстями за шиворот, сразу же заметал следы. Автобус, в котором Анатоль ехал один, еле тащился сквозь снежную пелену по вымершим улицам. Остановки с трудом узнавались по смутным силуэтам домов. Наконец автобус остановился, и водитель сказал в микрофон:

— Все, хватит, еду в парк. А ты, мужик, как знаешь. — И добавил официальным голосом: — Прошу освободить салон.

Автобус уехал, Анатоль остался один. Минуту он постоял, осматриваясь вокруг, затем тронулся, проваливаясь в наметенные ветром сугробы. Ни сил, ни тепла в его немеющих ногах не оставалось, лишь в мозгу пульсировали слова древней молитвы — по-детски наивной мольбы к Всевышнему отвести беду и пустить врагов по ложному следу. Анатоль, конечно, понимал, что лишился права о чем-либо просить своего Бога, но ему было все равно. Другого Бога он не знал.

Вот, наконец и долгожданная аллея, ведущая к берегу реки. Через пятьсот метров Анатоль свернул налево и побрел по снежной целине между деревьев. Теперь он был похож на снеговика, решившего прогуляться по ночному зимнему лесу. Наверное, звери чуяли путника, но ни одна человеческая душа не разглядела бы его в белесой мгле. Он молил Бога, чтобы старый сарай лодочной станции оказался на своем прежнем месте и нетронутым.

Анатоль, конечно, не слышал, как кремлевские куранты пробили полночь. В эту минуту он, едва держась на ногах от слабости и волнения, поднимался по ступенькам крыльца лодочной станции.

Одним движение Анатоль сорвал замок и нырнул в дверь. Вой ветра остался снаружи. Анатоль сделал несколько шагов в кромешной тьме и, споткнувшись о какие-то доски, с размаха упал, ударившись головой о край стола. В последний момент он успел подумать, что Господь все-таки решил его наказать за все.

Очнувшись, Анатоль ощутил невыносимую боль, пульсирующую в висках. Хотя прошло столько лет, он отлично помнил это место. В последний раз он был здесь летом, еще молодой, энергичный, с головой ушедший в борьбу и живущий таким накалом страстей, что погасить их смогли лишь прошедшие десятилетия.