Шпион под подозрением. Спасские ворота

— И откуда ты все знаешь, старая кобыла? Ведь в последний раз ты держалась за мужика еще до революции. — Блондинка залилась таким смехом, что по ее пухлым щекам снова потекли слезы.

— Ха, думаешь только ты такая неотразимая? Между прочим, один тутошний старичок снял специально для меня квартиру — наше любовное гнездышко. Ну, что ты на это скажешь, толстозадая?

Блондинка по-прежнему кисла от смеха.

— Что скажу?.. Я скажу, что тебе это приснилось, старая кошелка. Наверное, таракан во сне заполз тебе кое-куда и пощекотал, вот ты и размечталась сдуру. — И толстуха полезла на стол. Пошатнувшись, она выпрямилась и стала дирижировать в такт музыке.

Внезапно все смолкло. В наступившей тишине блондинка еще некоторое время продолжала размахивать руками.

— Веселимся, девочки? — В дверях стоял коротенький человек в сером костюме. Он повел бровью, заметив управдома, спрятавшегося под столом, и поправился: — Девочки и мальчики… Все, бал окончен. Пора на работу. Наш долг — окружить заботой и вниманием руководителей родной партии и правительства. Или они этого не заслуживают? Ну, так как?

Когда все высыпали в коридор, кто-то дотронулся до Зининой руки.

— Помнишь, я проболталась о квартире? — шепнула ей перезрелая красотка, спорившая с блондинкой. — Запомни адрес: Грузинский переулок четыре, квартира три. Хотя и сдается мне, что этот козел вонючий уже кого-то другого туда водит, но… — Она, приложив палец к губам, хитро подмигнула Потаповой.

Николаеву хоронили на новом участке кладбища, больше похожем на пустырь. Ветер со снегом сек лица и жег глаза плачущих.

Сюда, в дальний конец кладбища, подъехала черная «волга»-фургон. Двое местных могильщиков вытащили из нее гроб и тут же в один голос потребовали прибавки «за холод». За гробом шли Лена с Сашей, а следом за ними Марина Александровна с приятелем-евреем, который должен прочесть каддиш. Он читал молитву, прикрыв рот шарфом. Сквозь ветер доносились лишь отрывки слов. Лена совсем окоченела. В какой-то момент показалось, что слышно, как с соседнего военного аэродрома взлетает самолет. На секунду ей почудилось, что она вырвалась из своей плоской двухмерной жизни, похожей на рыхлую землю на могиле матери, и насовсем улетает из этой страны.

Лена размышляла над тем, что ее мама хотела бы услышать над своей могилой. У нее-то самой наверняка нашлись бы подходящие слова. Русский язык богат готовыми фразами на все случаи жизни. Но как Лена ни мучилась, нужные слова не находились.

Саша взял Лену под руку с одной стороны, Марина Александровна с другой, и повели ее, безвольную, по дорожке мимо памятников и крестов с надписями и портретами. В конце аллеи их ждало такси с включенным мотором и радиатором, укутанным стеганым одеялом. По пути домой не было сказано ни одного слова.

14 декабря

Ночи сменяли одну другую, сливаясь в бесконечный кошмар. Анатоль стал бояться дневного света. В темноте, скорчившись под одеялом, он мысленно путешествовал в прошлом страны и своем собственном, часто не разбирая, где кончается одно и начинается другое.

Временами он вскакивал с постели весь в поту и дрожащий. На ватных ногах шел ставить чайник, но, выпив глоток, выливал остальное в раковину и снова заворачивался с головой в одеяло, прячась от наступившего дня. Он часто плакал, а один раз расхохотался и не мог остановиться, пока не забился в истерике и, позабыв где он и кто он, стал звать давно умерших людей.

Его разум бунтовал против убийства, кипел при мысли о предательстве, заставившем нарушить самый святой запрет — не посягать на чужую жизнь. Предательстве, разбившем его с таким трудом налаженную жизнь.

На четвертые сутки он очнулся. Обессиленный, лежал, прислушиваясь к тишине. Где-то в коридоре хлопнула дверь, с нижнего этажа донесся женский голос.

Николаева была права в одном: все люди делятся на бойцов и на трусов, середины не бывает. И он из одной крайности скатился в другую.

Двадцать лет назад он создал в Москве агентурную сеть с десятками информаторов и надежнейшей системой конспирации, которая гарантировала центру организации безопасность при аресте любого из рядовых ее членов.

Безопасность! Анатоль рассмеялся. Они настолько уверовали в свою неуязвимость, что проморгали целую кучу предателей, которые благодаря Лондону свободно проникали и без помех орудовали в их организации. Пока КГБ тщетно пытался внедрить предателей в диссидентское движение, англичане сделали это за чекистов.

Анатоль зашелся в мучительном приступе кашля. Уронив голову на согнутый локоть, он шарил рукой по подоконнику, пока не наткнулся на замерзшее изнутри оконное стекло. Наковыряв ногтем ледышек, прижал их ко лбу.