Шпион под подозрением. Спасские ворота

В парной теплоте кафе, пока они стояли за чаем, Анатоль успел внимательно рассмотреть ее. Про себя он отметил, что малышка неплохо поработала над своей внешностью. Застиранные синие джинсы и старенькое верблюжье пальто ниже колен можно было купить в Москве на любой барахолке. Такой наряд хоть и выделял ее из толпы ипподромных завсегдатаев, но не настолько, чтобы сразу бросаться в глаза. Надо же, через столько лет они послали к нему девчонку прямо со школьной скамьи. Впрочем, и на том спасибо — хоть одна ниточка появилась. Боже мой, все повторяется заново.

Руки его дрожали, когда он брал стаканы с чаем и передавал мелочь через прилавок. Разумеется, свободных мест за столиками не было. Впрочем, к чему рассиживаться, когда предполагалась встреча накоротке. Похоже, эта мысль пришла им обоим одновременно.

— Что означает эта милицейская возня? — шепотом спросила Мэри, когда они пробрались в дальний угол кафе и прислонились к стене.

— Русская милиция не любит, когда в одном месте собирается слишком много народа, — сказал Анатоль. — Кстати, именно поэтому мы здесь и встретились.

— Не поняла.

— А вы подумайте: будет ли кто выслеживать шпионов в милицейской вотчине? — Анатоль ухмыльнулся. — Я хочу дать вам один совет, девушка. Никогда не бойтесь легавых, которых вы видите; опасайтесь тех, которых не видно. Однако, ближе к делу. — Теперь Анатоль начал говорить быстро. — Как я понимаю, вы лишь связная. Не обижайтесь, пожалуйста, просто я привык разбираться в людях. Мне необходимо поговорить с вашим шефом. Назовите мне имя, любое, на которое он отзовется.

— Можете звать его Джорджем, но… — Через плечо мужчины Мэри увидела входящих в кафе двух милиционеров.

Взгляд ее, должно быть, изменился, потому что собеседник, не оборачиваясь, схватил ее за руку и сжал ладонь в своей лапище. Затем оттолкнулся от стены и быстро пошел к выходу. Когда милиционеры отвернулись, чтобы проверить документы у кого-то из посетителей, он проскользнул за их спинами и вышел из кафе. Мэри Кросс даже удивилась, как легко он двигался.

Лишь опустив взгляд на свою руку, она заметила маленький клочок бумаги, приклеенный к ладони.

— Садитесь, пожалуйста, мистер Паркер. — Врач указала ему на деревянный стул напротив своего стола. — Мне показалось, что вы хотели поговорить со мной.

— Вы так любезны, доктор… И по-английски говорите блестяще.

— Мне повезло. Я попала в группу по обмену медработниками между нашими странами и целый год провела в Лидсе. Однако оставим мой английский.

Женщина посмотрела прямо в глаза Паркеру.

Не вижу необходимости скрывать от вас, что ваш сын находится в очень тяжелом состоянии, а у нас в больнице нет лекарства, которое могло бы помочь ему. Я уже пыталась дозвониться в Министерство здравоохранения и узнать, где можно достать этот препарат, но министерство молчит.

Врач устало покачала головой. Паркеру вдруг показалось, что она не в первый раз ведет подобный разговор с родителями больных детей.

— Пока мы не получим ответа из Минздрава, не могу сказать вам ничего утешительного. Состояние вашего сына пока стабильное, но без медикаментозного лечения око в любой момент может ухудшиться. Сейчас мы пробуем сбить ему температуру, но если к вечеру не будет лекарства… А вам не удастся его достать — по своим каналам? Только, пожалуйста, поймите меня правильно. Мы со своей стороны делаем все возможное.

— Насколько серьезно состояние моего сына? — Паркер впился взглядом в доктора.

— Он может умереть. Вы должны это знать. Лично я никогда не понимала, зачем скрывать от родителей правду.

«Почему она такая бледная? — подумал Паркер. — Наверное, целыми днями не выходит из отделения, годами не видит солнца в зените — только восходы и закаты. Жизни вне больничных стен она, по-видимому, не понимает».

Паркер знал, как тяжко и самоотверженно вкалывают советские врачи, но сейчас он встретился не только с высоким чувством профессионального долга, но и с желанием во что бы то ни стало помочь иностранцу, выглядеть в его глазах компетентным специалистом; проглядывало здесь, чего греха таить, и стремление быть с ним на равных.

Врач передала Паркеру бланк рецепта.

— Здесь то, что необходимо. Если вам удастся достать лекарство сегодня, то наши шансы резко возрастут.

Половина второго. В посольстве обеденный перерыв. Господи, сделай так, чтобы кто-нибудь снял трубку!

— Посольство закрыто на обед. Пожалуйста, перезвоните в четырнадцать тридцать. — Паркер узнал голос Ирины, советской телефонистки в посольстве.

— Алло, Ирина, не вешайте трубку. Это Джордж Паркер. Соедините меня с канцелярией. Поскорее, пожалуйста.

— О, мистер-р Пар-ркер-р, — промурлыкало в трубке. — Одну секунду.

— Харрисон? Слава тебе, Господи! Это Паркер.

— А, привет, Джордж. Тобой тут интересовалась парочка каких-то людей. Когда ты будешь, старик?

— Еще сам не знаю. Я сейчас у сына в больнице. А теперь слушай внимательно и записывай.