Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

— Может быть, и нет. Значит, это было сделано с вашего ведома и согласия. Я не склонен верить вашим сказкам о том, как вы встретились в поезде и тут же поженились.

— Но это правда, и больше я вам ничего не могу сказать.

— Хорошо. Давайте начнем с начала. Что вы делали в Париже перед тем, как встретиться со своей женой?

Он заставил меня в мельчайших деталях рассказать о нашей встрече. Что конкретно она мне говорила и что я ей отвечал? Кто приказал мне поехать именно этим поездом? Что она делала в Соединенных Штатах? Знал ли я кого-либо из ее друзей? Зачем ее родители приехали в Египет? Это продолжалось несколько часов, пока наконец не отворилась дверь и в сопровождении охранника вошел Мафус.

— Я тебя подменю, — сказал он Хакиму. — Иди отдохни немного.

Он выключил лампы, и охранник поставил передо мной на стол тарелку с жареной курицей и чай.

— Можете позавтракать, господин Лотц. И еще я принес вам сигарет.

— Завтрак? Который час?

— Десятый.

Значит, мы уже разговаривали более девяти часов. Неудивительно, что я чувствовал тошноту, и голова была словно чужая.

— Я закурю и выпью чая, но есть ничего не буду. Я слишком устал.

— Нет, вам надо беречь силы. Хотите освежиться?

— Да.

По его сигналу охранник надел мне мешок на голову и вывел из комнаты. После того как я умыл лицо, шею и руки под краном и облегчил себя, он снова надел мне мешок и отвел в комнату для допросов. Мафус сидел за столом и, пока я пил чай и курил, задумчиво смотрел на меня.

— Готовы, господин Лотц? — наконец спросил он.

— Может, вы дадите мне немного отдохнуть?

— Сожалею, но мы должны продолжить. Вы позже отдохнете.

Он снова включил яркие лампы.

— Ну хотя бы выключите эти чертовы прожекторы.

— Не могу. Приказ. Они помогут вам сконцентрироваться.

— Как раз наоборот.

— Вы к ним привыкнете. Вы тут рассказывали Абдель Хакиму истории, в которые нам трудно поверить.

— То, что я ему сказал, — абсолютная правда. Иногда в правду труднее поверить, чем в хорошо продуманную ложь.

— Иногда. Я надеюсь, что вы, господин Лотц, говорите правду. Это в ваших же интересах. Вы должны понимать, что у нас есть и другие возможности для проверки ваших заявлений.

— Проверяйте это любыми средствами. Я уже сказал, что готов сотрудничать с вами, но вы делаете это почти невозможным.

— Мы же не можем принять каждое ваше слово на веру. Дайте нам доказательства. Назовите имена своих информаторов в Каире.

— Что вы имеете в виду под информаторами?

— Сообщники, члены вашей сети. Мы знаем, что у вас было несколько единомышленников.

— Вы не можете этого знать, потому что их не было. Вы же офицер разведки, разве вы незнакомы с современными методами работы? Система агентурных сетей устарела, она не обеспечивает безопасности, об этом можно прочитать в любой книжке.

— А разве Кисов и его жена не работали с вами? Вас часто видели вместе.

— Это как раз и есть лучшее доказательство того, что они не работали на меня. Неужели вы думаете, что я так глуп, чтобы позволить видеть себя почти ежедневно в обществе своих сообщников?

— Они уже признались в этом.

— Ни в чем они не признались. Это просто мои хорошие друзья, которые не имели ни малейшего представления о том, чем я занимался.

— А как насчет Юсуфа Гураба? Разве вы не завербовали его в свою сеть?

— В сотый раз говорю вам: не было никакой сети. Гураб не имел никакого представления о моей тайной деятельности. Если бы он что-то заподозрил, то немедленно арестовал бы меня.

— Почему же вы сделали ему столько много подарков? Электрический миксер, магнитофон, два радиоприемника, деньги на операцию его дочери. Список этих подарков очень длинный. Почему? Ваша организация не стала бы давать ему деньги, если бы не получала от него что-то взамен. Что она получала?

— Он помогал мне во многом, как помогают друзья, но делал это, совершенно не подозревая, чем я занимаюсь. Он ничего не знал.

— Другу не надо давать взятку, он и так поможет. Мне показалось, что вы действительно готовы с нами сотрудничать, господин Лотц. Я жду, когда вы начнете говорить правду. Ваши агенты?

Час проходил за часом. Кто мои агенты? Как насчет моих знакомых генералов? Сколько я им платил? Кем были те израильтяне, которые меня готовили? Кому я подчинялся в Европе? Кого из них я встречал в Египте?

Собрав всю свою волю, я старался сохранять ясную голову, говорить правду там, где она могла быть подтверждена, а где это было невозможно, придумывать правдоподобную ложь. Ирония ситуации заключалась в том, что он с готовностью заглатывал мою ложь, но отказывался мне верить, когда я говорил правду.

Наконец охранник вывел меня в соседнюю комнату, где меня покормили. Возвратившись в комнату для допросов, я увидел там Хасана Алеша и Мафуса.

— А, наш друг Лотц, — приветствовал меня Алеш. — Я слышал, что вы уже стали с нами сотрудничать, но только в ограниченном масштабе. Надо рассказать все, что вы знаете. Боюсь, что, пока вы не расскажете все, мы будем вынуждены держать эти лампы включенными.

— Но я уже сказал вам всю правду. Что вам еще от меня надо?