Шпионы среди нас: секретные материалы

Надо сказать, что версия о шпионском происхождении «армянского радио» обсуждается и в Интернете. На одном из форумов так рассказывают о причине ликвидации спецотделов армянских анекдотов в западных спецслужбах. Как-то на съезде работников Всесоюзного радиовещания председательствующий объявил: «А теперь слово предоставляется представителям армянского радио…» — и зал разразился гомерическим хохотом. Шпионам стало ясно, что оружие спецпропаганды превратилось в средство увеселения всей страны, а сами шпионы в клоунов.

С неменьшим усердием театр шпионского абсурда продолжают создавать и вполне даже известные (в отличие от анонимов «армянского радио») авторы. Так, в середине 1992 года молодой, но уже скандально известный театральный режиссер Роман Виктюк, по словам продюсера Ольги Шведовой, готовился удивить московскую публику чем-то «небывалым, дерзновенным и ошеломляющим». И удивил. Сюжет спектакля «М. Баттерфляй» по тем временам был шокирующим: история большой любви французского дипломата и китайской оперной певицы, которая, по выяснении обстоятельств, оказывалась пассивным содомитом и активным шпионом (одноименный фильм Дэвида Кроненберга по пьесе Дэвида Генри Хвана, которую, собственно, и ставил Виктюк, еще не вышел к тому времени). Виктюк, что называется, открыл тему, и его сразу же провозгласили лидером российской гей-культуры. Но едва ли не больше, чем тема, шокировала роскошь постановки. Она била в глаза, причем с размаху.

Вполне возможно, кстати, что прототипом заглавной героини-героя «М. Баттерфляй» была не гейша Чио-Чио-сан из оперы Пуччини, а вполне реальная маньчжурская принцесса, известная под своим японским именем — Ёсико Кавасима — или по прозвищу «леди Дунчжэнь» («Бриллиант Востока»). Она служила в Квантунской армии, была агентом японской разведки, блистала в обществе — и одевалась почти исключительно в мужское платье.

Именно она убедила последнего императора Маньчжурии Пу И возглавить марионеточное государство. После его интронизации Кавасима продолжала работать на Японию, став на время «спутницей» генерал-майора Хаяо Тады, военного советника Пу И. В 1932 году ей даже удалось организовать из бывших бандитов и разбойников кавалерийский отряд в 3000–5000 сабель, который занимался карательными функциями, уничтожая воевавших против японских оккупантов партизан (так называемый «План умиротворения Манчжоу-го»).

Японские газеты называли ее «Маньчжурской Жанной д’Арк», а сама Кавасима, крайне популярная в местном высшем обществе, выступала на радио и даже выпустила пластинку песен в собственном исполнении. Одно из самых известных ее киновоплощений — образ принцессы-шпионки в биопике «Последний император» Бернарда Бертолуччи.

В общем, образ шпиона в художественных произведениях получается вполне соответствующим интригующему коктейлю Джеймса Бонда — «взболтанным, но не смешанным». Такой рецепт, кстати — не выверт воображения автора. Он основан на точном, даже научном расчете. Сам Бонд описывает его в первой же книге — «Казино «Рояль». По мнению Бонда, напиток должен наливаться в высокий бокал для шампанского и состоять из «…трех частей джина «Гордон», одной части водки и полпорции «Кине Лилле» (разновидность вермута). Как следует взболтайте, пока не растворится лед, затем добавьте большую тонкую дольку лимона. Все понятно?». Потом, в угоду продакт-плейсменту в фильмах Бонд исключит джин из рецептуры. Полученный коктейль он называет «Вечерней звездой», по имени девушки — двойного агента.

Взбалтывание позволяет охладить мартини, что является ключом для приготовления хорошего водочного коктейля. Водка, взболтанная с джином, дает равномерный привкус. Есть и еще причины, чтобы «взбалтывать, а не смешивать». Взболтанный мартини холоднее, чем смешанный, поскольку лед больше остужает напиток. При взбалтывании в мартини попадает больше кислорода, в результате чего проявляется знаменитый «спиртовый» привкус джина, подчеркивающий вкус мартини. Наконец, взболтанный мартини лучше растворяет вермут, и напиток приобретает менее маслянистый привкус.

Правда, не все эксперты согласны относительно взбалтывания. Но в этом вопросе Бонд непоколебим. Впервые озвучив голосом Шона Коннери с экрана требование «взболтать, но не смешивать» в 1964 году в фильме «Голдфингер», он отступил от этого принципа лишь дважды. Ну, полтора раза. Первый — в фильме «Живешь только дважды». Там Бонд получил как раз смешанный коктейль, но не стал устраивать скандал, а как джентльмен поблагодарил хозяйку за «превосходный напиток».

За второй раз можно засчитать ответ Бонда в исполнении Дэниела Крейга в экранизации того самого первого романа «Казино «Рояль». Тогда проигравшийся в покер супершпион тосковал у стойки бара и в ответ на вопрос бармена, в каком виде он желает свой коктейль — смешанным или взболтанным, — резко бросил: «Я что, похож на человека, которого это волнует?»

Но давайте обо всем по порядку. Или почти по порядку.