Шпицбергенский дневник

А вообще-то писать почти не хотелось. Такого настроения у меня, пожалуй, никогда не было. Говорят, что влияет полярная ночь, но я думаю, что причина в развале Советского Союза, победа предателей социализма, точнее, дела коммунизма. Вчера в Белоруссии была поставлена точка в этом предательском деле — подписано соглашение одиннадцати президентов и объявлено о прекращении существования СССР (великой державы, между прочим).

Никакого праздника по этому поводу никто не ощущал. Свидетельствую для тех, кто когда-нибудь вдруг захочет сказать, что весь народ мечтал о таком решении вопроса. Недовольны все. Ни одного не видел, кого бы обрадовало это подписание. Обедал в столовой, и за стол ко мне подсел средних лет мужчина. Спросил его, что для него сегодня особенного, выделяется ли сегодняшний день чем-нибудь среди остальных. Он ответил бесхитростно: «Вот пришёл с работы только что, устал, сейчас пойду спать. Так что ничего особенного». Тогда я напомнил, что состоялось подписание соглашения о роспуске Советского Союза, на что получил сердитый ответ: «Слышал вчера, но меня это не радует».

Спросил у девчат, посудомойщиц, кажется ли им день особенным. Они тоже не поняли, о чём я говорю, а когда поняли, то никакой радости по поводу развала не выразили. Ну, и многотысячные митинги протеста в Москве и Ленинграде, организованные ОФТ и российской компартией, говорят о том, что коммунистическое движение начинает вновь обретать поддержку. Ведь перед отъездом на Шпицберген, когда я бывал на митингах ОФТ, они мне показались слабоватыми.

С самолётом, который прилетел и улетел в Москву девятнадцатого вместо восемнадцатого из-за метели, я отправил в числе других посланий и письмо Нине Андреевой с желанием примкнуть к партии коммунистов, которую она возглавляет. Не знаю, дойдёт ли это письмо до неё или её сторонников. Надо будет послать копии другими способами тоже.

Ноябрь и декабрь, как говорят старожилы, в этом году холоднее, чем в прошлые годы. Правда, однажды температура повысилась, чуть ли не до ноля градусов, но дул сильный ветер и было ощущение холода. В основном же температура держалась в пределах минус шестнадцати — двадцати. Двадцать третьего ноября было двадцать три градуса, это я помню. Ветер дует почти ежедневно, особенно в декабре. Снегу намело много и почти каждый день ездят бульдозеры, расчищая дорогу. Иной раз приходится чистить два раза в день, когда метель не утихает. В декабре начало, например, мести семнадцатого и мело без перерыва трое суток. Сейчас тоже дует ветер, но уже не с неба снег, а сдувает с сугробов. Восемнадцатого должен был быть самолёт из Москвы, но так мело, что стало ясно — самолёт не прибудет. Из Москвы-то он вылетел, но его задержали в Мурманске. А у нас вертолёты, тем более, не могли летать. Девятнадцатого нам показалось, что метёт по-прежнему, и опять отменят полёты, но почему-то разрешили. Когда прилетели в Лонгиербюен, то увидели, что там ни снега, ни ветра. На землето снег был, конечно, но не падал с неба. А до этого в Лонгиербюене тоже была пурга, почему и не летали самолёты.

Предыдущий рейс был двадцать седьмого ноября. Но я его не встречал из-за напряжёнки в работе. Шатиров звонил каждые полчаса. Решался вопрос с третьим судном угля от нас в Германию. Писали и посылали факсы сюда и обратно. Мы в Баренцбурге выступали в роли промежуточного переговорного пункта между Москвой и Гамбургом. Эта волокита с третьим судном велась весь ноябрь и завершилась лишь несколько дней назад. Сегодня это судно должно заканчивать разгрузку в Ростоке. Это восемнадцать тысяч тон угля, это деньги, это бартерный обмен и, значит, зарубежные товары у нас.

Был внеплановый самолёт из Москвы шестнадцатого ноября в связи с пожаром в шахте Пирамиды. Горит угольный пласт, и его никак не могут погасить. Прислали технику и бригаду тушителей, только это мало помогло, и шахта практически не даёт продукции. Готовят новую лаву, но это не раньше мая. Анна Павловна улетела этим рейсом.

7 ноября у меня выходного не было, так как в это время к нам прибыли на двухдневный семинар из Лонгиербюена руководители подразделений компании «Стуре Ношке» во главе с Терье Юхансеном.