Шпицбергенский дневник

На примере этой песни мы заодно учили временную форму английского глагола. Сначала все повторяли хором слова без мелодии, а потом постепенно и запели. Вскоре учащимся моим очень понравилось петь, и мы не представляли занятий без заключительного пения. Так что те, кто попадал в эти минуты в гостиницу, интересовались потом, кого я там готовлю, не артистов ли на концерт.

Любопытно, что я никогда не просил учить отдельные слова, никогда их не спрашивал. Но знание диалогов без понимания каждого слова в отдельности у нас было невозможно, ибо, какое же будет общение, если не понимаешь, что говоришь? Разумеется, диалоги я переводил, но учили только английский текст.

Перевод оставался подсознательно.

В памяти всплывают лица моих студентов. Они были самыми разными, но всегда с восторженно смотрящими на меня глазами. Всем хотелось научиться говорить на английском языке, а потому меня любили уже за то, что я помогаю им в этом важном для них деле. Слушатели курсов время от времени менялись. Уезжали одни, приезжали другие. Это были и шахтёры, и жёны шахтёров, и сотрудники рудоуправления.

В первые дни моего приезда в Баренцбург мне рассказали, что на руднике существует весьма определённая иерархия взаимоотношений между людьми.

Есть руководство — они общаются между собой. У шахтёров свой круг. Есть нечто вроде интеллигентной прослойки. Все стараются держаться особняками. И кому-то не нравилось, что меня такая структура вообще не интересовала. Я прекрасно общался с рабочими и спокойно держал себя с руководством. Для меня выжжен был человек сам по себе, а не его должность или общественное положение.

Поэтому курсы мои представляли собой явление совершенно необычное для рудника. Рядом с шахтёром или водителем самосвала оказался как-то главный инженер рудника (правда, не выдержавший более двух или трёх занятий), сидела жена консульского работника и жена директора рудника. Но случилось это не сразу.

НАТАЛЬЯ ЮРЬЕВНА

Промолчать об этой женщине, в значительной степени способствовавшей карьере своего мужа, было бы непростительным упущением. Стройная, с красивыми тонкими чертами лица, Наталья Юрьевна обладает твёрдым характером, весьма решительна и любит самостоятельность. Кто у них в семье кем больше командует мне сказать трудно, поскольку и муж её Александр Леонидович имеет те же качества в достаточной степени, чтобы быть в семье главным.

Он всё-таки директор. Хотя мы знаем немало примеров женщин, типа Раисы Максимовны Горбачёвой, которые успешно командуют мужьями независимо от их статуса в обществе.

Но при всей своей мужественности, жена директора внешне выглядит очень женственной и порой кажется даже хрупким созданием. Понимание своей роли, как первой леди в шахтёрском посёлке, по-моему, мало чем отличается от понимания роли первой леди страны. Женщина знает, что должна хорошо одеваться, красиво выглядеть, а все окружающие должны ей завидовать и в какой-то степени подчиняться, идти навстречу любым капризам, что вместе с тем должно прятаться за видимой скромностью и равноправием.

Наше первое столкновение с Натальей Юрьевной состоялось сначала заочно без всякого на то моего желания. В помещении консульства был устроен очередной приём с участием норвежских гостей из Лонгиербюена. Я приглашён был в качестве переводчика. Своей видеокамеры у меня тогда ещё не было, но кто-то попросил меня зафиксировать интересные моменты, что я и сделал.

Поскольку такой приём в Баренцбурге у меня был первым, то всё казалось интересным.

Жена консула, Людмила Викторовна, приятная и действительно скромная интеллигентная женщина, радушно принимала гостей в большой прихожей с красивым фонтанчиком, приглашая всех раздеваться и проходить по широкой лестнице наверх в просторный зал. Угощения стояли на одном большом столе, который после коротких речей был окружён мужчинами и женщинами в праздничных костюмах, чтобы, взяв на тарелочки желаемые закуски, отойти к диванам или креслам и устроиться там за невысокими столиками маленькими группами по интересам.

Шикарным длинным вечерним платьем выделялась среди всех Наталья Юрьевна. Гости не обходили её вниманием, подходя поговорить, выразить своё восхищение и пригласить на танец. Ничего поэтому удивительного в том, что эта гранд дама попадала часто в объектив моей камеры. Снимал я выступления консула и губернатора, богато накрытый яствами стол, танцы развеселившихся от обильной выпивки гостей, выступления наших местных певцов и музыкантов.

И вот после этого праздничного приёма кто-то из его участников, помня, что я снимал видеокамерой, попросил меня дать кассету переписать материал для себя. Ничтоже сумняшеся, я отдал кассету, и вдруг мне сообщают, что мною очень недовольна Наталья Юрьевна. Причина недовольства, как мне сказали в том, что теперь в городке нашем все обсуждают, в каком платье на приёме была Наталья Юрьевна, о чём узнали, просматривая мою кассету.