Шпицбергенский дневник

Михайлов решил перебраться из нашей комнаты в соседнюю. Меня это обрадовало не меньше, чем его, но радовались мы по разным причинам. Его беспокоил мой храп ночью, а меня его дневные разговоры. Как только я сажусь за компьютер заниматься переводами, Михайлову хочется поговорить о том, как он встречался с сильными мира сего, какими являются на самом деле те или иные люди, чьи имена на слуху и чьи лица часто мелькают на экранах телевизоров. Сам Михайлов окончил Университет дружбы народов, стал политологом, помощником политических деятелей, а теперь открыл свою собственную консультативную фирму. Он знает многих, и многие знают его, ездил по разным странам. Два года назад был здесь на Шпицбергене в составе делегации министров и заместителей. Поездка его завершилась написанием книги о Шпицбергене. А я тогда написал всего лишь один небольшой очерк «Чего не видели министры». Но я знал то, чего не сумели увидеть министры за несколько дней пребывания в Баренцбурге. Я знал потому, что перед этим прожил почти десять лет на архипелаге. А что нового мог написать Михайлов о Шпицбергене, побывав на нём однажды, не прожив на нём и недели, пусть даже прочитав срочно горы книг? Да, он перевернул ряд архивов, собрал материал, но уже опубликованный в разных источниках. Понятно, что и в этом случае можно дать некий системный обзор, который вполне оказался бы полезным некоторым исследователям и просто интересующимся Шпицбергеном. Однако обзор этот полезен был бы только в случае его полноты, охвата всей информации и системности её использования. Но у Михайлова не было на это ни времени, ни достаточных знаний самой темы, а потому книга получилась весьма поверхностной, отрывочно рассказывающей историю архипелага тысячи островов и при том неизбежно содержащей большое число фактических ошибок.

Но говорить с Михайловым об этом трудно. Его обидело уже то, что я не проявил никакого восторга по поводу его книги. Так что я не стал больше распространяться на эту тему, тем более что и Старков просил не комментировать. Михайлов приехал сюда в качестве фотографа подготовить снимки экспонатов музея, взял видеокамеру. Специалистом-фотографом его назвать, конечно, нельзя. Но взялся за это дело, кажется, ради того, чтобы написать ещё книгу о Шпицбергене. Ладно, это его проблема. Другое дело, что он очень высокого о себе мнения, что характерно для лиц руководящего аппарата. Ему кажется, что он во всём разбирается лучше других и потому все должны чуть ли ни плясать вокруг него.

Вот он решил перебраться в другую комнату. Нет проблем, раз она свободна. Однако в ней надо навести порядок, то есть элементарно протереть пол влажной тряпкой и стереть пыль с подоконника. Работа такая выше достоинства бывшего аппаратного работника. Он просит Валентину, которая вообще-то работник гидрометеостанции, а у нас подрабатывает в должности горничной, убрать у него в комнате, предложив заплатить за работу. Она соглашается и убирает. У меня тоже есть деньги, но мне кажется неудобным просить девушку делать то, что я могу сам легко выполнить самостоятельно.

Когда Михайлов забрал свои вещи, я взял швабру, тряпку и навёл чистоту у себя в комнате, попутно ругая про себя ушедшего товарища, оставившего за собой кожуру апельсинов, которую он почему-то не бросал в мусорную корзину, а засовывал в письменный стол. Вот тебе и интеллигент, любящий чистоту, наводимую чужими руками. Убирал бы сам, знал бы, куда выбрасывать остатки еды.

То ли проявляя супер интеллигентность, то ли действительно боясь испортить себе желудок общепитом, но в столовую Михайлов стразу отказался ходить, заявив, что будет питаться тем, что привёз с собой, и продуктами, которые можно будет покупать в буфете. Я тоже считаю, что лучше было бы самим готовить пищу, учитывая то, что кухня в нашем доме весьма приличная. В ней даже тараканов нет, которых мы видим в огромном количестве в столовой. Но Старков говорит, что питание в столовой стало, по его мнению, лучше, чем в прошлом году, а потому нет смысла тратить время на приготовление пищи. С последним тезисом я не могу не согласиться, поскольку лично у меня работы очень много. Материала для перевода полно, потому тратить время на кухню, конечно, жалко, если можно поесть в столовой, хотя питание там оставляет желать много лучшего.

Вечером после ужина поработал на компьютере, а потом, что уже становится привычным, Старков позвал к себе. Беру чашку и садимся пить чай, обсуждая различные проблемы. У Старкова комната почти такая же, как у меня, но окно смотрит на фьорд, что замечательно. Я люблю подходить сразу к подоконнику и в любое время обращать мой взгляд на воду фьорда. Всё хочется увидеть белух.