Шпицбергенский дневник

Пошёл в посёлок пешком. Как всегда на пути на меня напали крачки, пришлось быть на чеку, во время отмахиваясь фуражкой. Вскоре меня обогнала машина вертолётчиков. Раньше они ездили на вахтовке (так называют здесь грузовую машину с крытым кузовом, в котором перевозят смены шахтёров, то есть вахты). Но, когда вертолётная служба была из подчинения треста вновь передана АЦР, Цивка потребовал от них платить за аренду вахтовки. Тогда вертолётчики достали легковую машину в Лонгиербюене (списанную, конечно, то бишь выброшенную на свалку, где часто пасся Юра. Были у меня с ним проблемы на эту тему). Теперь они ездят и ничего не должны тресту.

Юры, правда, сейчас нет на архипелаге. Он улетел в отпуск.

Юра Кононученко весьма интересный человек. Он отвечает за техническое обслуживание вертолётов. Во время запуска двигателя Юра всегда стоит рядом с вертолётом, наблюдая за раскруткой винта и другими признаками поведения вертолёта. Потом он забирается внутрь, втягивает за собой лесенку, закрывает дверь и сообщает командиру, что всё в порядке и можно лететь.

Меня удивляло в Юре постоянное спокойствие, граничащее с полной флегматичностью. Внешне кажется, что ему абсолютно всё безразлично. Я никогда не слышал его громкого голоса. Говорит он тихо так, что надо прислушиваться. И в то же время он решает массу дел, которые, казалось бы, не имеют к нему никакого отношения. В норвежском Лонгиербюене у него масса друзей, которые ему что-то достают, а он в свою очередь привозит им что-то из Баренцбурга. Что именно он делает, трудно сказать, поскольку он не любит делиться информацией ни с кем. Но такая его молчаливая снабженческая активность вызывала подозрения, как со стороны норвежцев, так и с нашей стороны.

Норвежцы как-то неофициально сообщили мне о том, что Юра ходит по свалкам в норвежском посёлке и тащит оттуда какие-то предметы, что не делает чести нашим людям.

Мне пришлось поговорить с ним на эту тему. Он признался, что в старых выброшенных автомобилях снимает некоторые хорошие части, которые вполне пригодны для нашего гаража, но пообещал прекратить свои походы по свалкам.

С течением времени, когда наша страна стала всё ярче проявлять признаки капитализма и всем стали разрешать выезжать на работу и на жительство в различные страны, стремления найти работу в Норвегии появились и у работников российских посёлков. Некоторые обращались с этим вопросом ко мне, другие искали пути устройства сами. Официально помочь я никому не мог, поскольку и в Лонгиербюене, и в Норвегии трудоустроиться самим норвежцам было нелегко.

Однажды приехавший недавно в Баренцбург водитель ушёл пешком в Лонгиербюен, о чём мы узнали лишь после телефонного звонка мне из конторы губернатора. Незадачливый «перебежчик» нашёл отдел кадров угольной компании «Стуре ношке» и попросился к ним на работу. Это было смешно, поскольку уж кого-кого, а водителей в Норвегии и тем более в Лонгиербюене с избытком.

Что касается шахтёров, то и в них недостатка у компании никогда не было.

Поэтому норвежцы спокойно отправили искателя приключений назад в Баренцбург, откуда его в скором времени отослали на материк.

Таким неудачным было начало попыток самоустройства наших работников в норвежском посёлке. Юра Кононученко был одним из первых, кто решил эту проблему успешнее. Тихо, без всякого афиширования он оставил свою жену в Лонгиербюене в качестве продавца сувениров в обыкновенной брезентовой палатке. Это было как бы временным сезонным явлением. Но затем они сняли квартиру в Лонгиербюене, и Лена стала работать постоянно в магазине. Она взяла с собой и сына, которого определили учиться в норвежской школе.

Юра же продолжает работать в Баренцбурге, обслуживая вертолёты.

Теперь Юра имеет возможность останавливаться в норвежском посёлке столько, сколько ему надо для решения своих дел или для того, чтобы побыть с семьёй.

Норвежцы могут уже не спрашивать меня, как было раньше: «Что у вас делает на работе господин Кононученко, если мы всё время его видим в Лонгиербюене?» А он мне каждый год при встрече говорит, что собирается уже ехать на материк, но ещё недостаточно заработал денег, чтобы жить там спокойно. Да, вся беда в том, что у нас нет пока уверенности в получении надёжной хорошо оплачиваемой работы. Вот и ищут тёплые места за границей.

Перебрались постепенно из Баренцбурга жить и работать в Лонгиербюене механик механического цеха с женой, радист вертолётной службы, две девушки, вышедшие замуж за норвежцев, молодой парень из научного центра поступил на учёбу в отделение университета, занимающегося вопросами экологии севера. Так что, как ни крути, а в норвежском посёлке становится всё больше и больше русских лиц, живущих на постоянной основе.