Шпицбергенский дневник

Дело в том, что закон двадцать пятого года может работать здесь в отношении стран, не являющихся участницами этого договора. И это нормально воспринимается. А для стран-участниц договора вообще-то не нужно спрашивать разрешения. Но мы, соблюдая нормы хороших отношений, обратились с просьбой и получили отказ. Я думаю, этот вопрос будет решаться на более высоком уровне, но наше отношение нужно выразить.

Хансен — Я вчера обсудил этот вопрос с госпожой губернатором, поскольку я уже был информирован о том, что этот вопрос возник. Я полностью согласен, что этот вопрос должен решаться на самом высоком уровне МИДов.

Но я сразу могу сказать, что госпожа губернатор и я не согласны с консулом, с его толкованием Договора. Я скажу только коротко о нашей позиции.

Губернатор, конечно, признаёт, что Парижский Договор даёт всем подписавшимся странам некоторые права в отношении коммерческой деятельности. И в этой области дискриминация, конечно, недопустима, поскольку Договор даёт всем одинаковые права. Но Парижский Договор ясно подчёркивает, что правила о видах коммерческой деятельности определяет Норвегия, поскольку Норвегия имеет суверенитет на архипелаге. И ситуация такова, что в таком случае требования, которые предъявляются для коммерческих полётов к норвежским вертолётам будут предъявляться к российским вертолётам, если они выполняют коммерческие полёты. И ситуация такова, что все норвежские законы, действующие на Свальбарде, на основе Парижского Договора и в части коммерческих полётов. Я думаю, что этот вопрос может быть решён только на самом высоком уровне. Письмо, которое было получено от управления гражданской авиации, выражает мнение и местного руководства.

Оноша — Выразим тогда пожелание, чтобы этот вопрос разрешился на высоком уровне к общему удовольствию.

Сегодня у нас впереди ещё одна очень приятная процедура передачи белого медведя в дар руднику.

Бузни — Но я бы хотел добавить кое-что относительно вертолётов. Мы получили вчера письмо о том, что с первого июня стоимость обслуживания полётов самолётов и вертолётов, на которую мы раньше имели 25 % скидку за посадки вертолётов, полностью отменяется. Для нас полёты вертолётов имеют большое значение. И было время, когда мы вообще ничего не платили за посадки. Потом ввели оплату, но местные власти пошли нам навстречу и с делали скидку. А сейчас последним письмом скидки отменены. И получается так, что мы единственные в Лонгиербюене, кто платит за посадки, что для нас дорого. Как вы смотрите на этот вопрос?

Хансен — Я не знал об этом письме. Они слишком резко поставили вопрос. Прошу вас написать нам письмо с этим сообщением и губернатор займётся вопросом.

Бузни — Именно сейчас трест «Арктикуголь» рассматривает вопрос о возможности возобновления рейсов самолётов из Москвы. Но это возможно лишь в том случае, если рейсы не будут дороже других средств доставки пассажиров. А теперь получается, что цены ещё возрастают. Кроме того, говоря о посадках вертолётов, нельзя забывать, что мы и сейчас редко можем доставлять жителей посёлков в Лонгиербюен. А теперь это будет ещё реже. О каком же развитии дружеских связей может идти речь в таком случае?

Хансен — Я с вами согласен и прошу написать письмо по этому поводу.

На этом официальная часть встречи была завершена и через некоторое время в музее «Помор» состоялась церемония вручения чучела белого медведя музею Баренцбурга конторой губернатора».

Вскоре после этого совещания контора губернатора предложила тресту «Зелёный домик» в Лонгиербюене и получила взамен одну двухкомнатную квартиру в гостинице Баренцбурга и одну аналогичную в гостинице Пирамиды.

Зингер, встретив сегодня приехавшего Михайлова, сообщил ему ничтоже сумняшися, что, мол, Евгений Николаевич, сказал, что Михайлов ничего не знает об истории с домиком. А он действительно не знает этого и не может знать. Но Михайлов вспомнил, что он был советником премьер-министра, а я работал всего лишь переводчиком. Это смешно. Быть советником по каким-то вопросам ещё не значит всё знать. Смешные проблемы возникают из-за гонора таких горе-специалистов.

Посидели на кухне за бутылочкой водки, поели мясо с макаронами быстрого приготовления, затем я пошёл в гостиницу, где меня уже ожидали норвежские дамы. Они не выглядели хорошо обеспеченными, скорее, напоминали многих наших женщин среднего класса, к которым я отношу и свою Юлю.

Повёл их по посёлку, показал спорткомплекс, коровник, прошлись к порту и вернулись к гостинице. По дороге я рассказал им вкратце содержание моей поэмы, и оно им понравилось. Договорились, что в Лонгиербюене организуем со мной встречу в местном клубе читателей, который, оказывается, у них есть. Попрощались до завтра. Перед сном попили со Старковым чай, поболтали о политике и разошлись до утра.

21 июля, среда