Шри Рамана Гита

2. Джняна приходит постепенно, понемногу,

день за днем?

Или она, словно солнце, сразу сияет

во всей своей полноте?

Бхагаван:

3. Джняна не приходит постепенно, понемногу,

день за днем.

Она сразу сияет во всей своей полноте,

когда практика созреет до совершенства.

Вайдарбха:

4. Бхагаван, в течение практики «я»-мысль иногда

повернута вовнутрь, а в остальное время — вовне.

Можно ли исчезновение «я»-мысли

при ее обращении вовнутрь

назвать джняной?

Бхагаван:

5. О эрудит, если ум, однажды вошедший внутрь,

снова уходит,

то это — лишь практика.

Ибо джняна — переживание,

которое не исчезает никогда.

Вайдарбха:

6. О лучший из Мудрецов,

великие авторы утверждают в Писаниях,

что есть несколько стадий джняны.

Как нужно согласовывать их?

Бхагаван:

7. О мудрый, все стадии джняны, упомянутые в Писаниях,

возникают точно так же,

как и различия в Освобождении,

лишь в умах «других», внешних наблюдателей.

Для тех, кто знает, джняна только одна.

8. Наблюдая движения тела и чувств Мудреца[69],

которые происходят в соответствии с его прарабдхой,

«другие» предполагают различие в стадиях.

На самом деле в джняне градаций нет.

Вайдарбха:

9. Когда Знание Атмана, уничтожитель всего неведения,

завоевано,

Не исчезнет ли оно за счет неведения,

вновь дающего ростки благодаря привязанности?

Бхагаван:

10. Раз Самопознание, противоположность неведению,

завоевано,

Оно уже не побеждается никогда.

Такова семнадцатая глава, именуемая

«О достижении джняны»,

в Шри Рамана Гите,

науке о Брахмане и Писании йоги,

сочиненной учеником Раманы, Васиштхой Ганапати.

Глава XVIII. О славе Просветленных [70]

1. Бхагаван Рамана,

рожденный в великой линии Парашары[71],

сын незапятнанного Сундара Айяра,

блестящий носитель славы брахманов.

Его глаза прекрасны,

широки, как лепестки лотоса.

2. Стойкий и безупречный Парамахамса[72],

он обитает в ашраме на Аруначале,

проявляя активность из сострадания,

Тогда как сам неизменно пребывает

в неразрушимом Атмане.

3. Его слова рассеивают все сомнения.

Его взгляд сдерживает обманутый ум,

как острая анкуша — бешеного слона.

Он, не переставая, стремится к благу других

и полностью безразличен к нуждам своего тела.

4. Его тело пылает, словно зрелый плод манго.

Абсолютный хозяин переменчивых чувств,

он женат на бессмертной Валли,

чистом Сознании.

В нескольких словах

он выражает сущность всех Писаний.

5. Своим чистым лучезарным сиянием

он,

в подходящее время,

рассеивает, словно солнце,

пасмурность своих преданных.

Махарши — неистощимый рудник

благоприятных качеств.

6. В речи он чрезвычайно мягок,

во взгляде — спокоен и сострадателен.

Его сияющее лицо напоминает цветущий лотос.

Его ум — пустота,

подобная луне при дневном свете.

Он сияет в Сердце, как солнце в небе.

7. Безжалостный к своему телу,

требовательный в соблюдении дисциплины,

питающий полное отвращение к удовольствиям чувств,

Он — Мудрец, без гнева или желания,

пьющий Радость чистого Сознания.

8. Свободный от обмана чувств, жадности,

не отвлекаемый мыслями, лишенный зависти,

он всегда в Блаженстве.

Он ревностно помогает другим

пересечь океан рождения и смерти,

не ожидая вознаграждения.

9. Когда Ганапати[73] сел на колени Парвати,

говоря: «Мать — моя»,

Субраманья забрался на колени Шивы,

восклицая: «Не беда: отец — мой!»,

и Шива поцеловал его в голову.

Рамана — славное проявление этого Субраманьи,

пробившего своим копьем гору Краунчу.

10. Он — мистический смысл мантры:

«ОМ вачадбхуве намах»,

«Приветствие огню Брахмана,

откуда появляется этот мир».

11. Аскет без посоха,

но он носит посох[74].

Он — тарака,

переправляющий через море страдания,

но он и враг Тараки[75].

Он отрекся от бхавы, мира,

но он и постоянный почитатель бхавы, Шивы[76].

Он — хамса

(и птица, живущая в Гималаях, и Мудрец,

парамахамса),

но без привязанности к манасу

(и озеро в Гималаях, и ум)[77].

12. Не менее невозмутимый, чем Меру, Золотая Гора,

более бездонный, чем океан,

более терпеливый, чем Мать Земля,

Он — образец самоконтроля,

далекий даже от малейшего волнения.

13. В распространении Милости он подобен луне,

подруге синей лилии,

в сиянии — солнцу, другу лотоса.

Пребыванием в Брахмане он напоминает своего отца,

сидящего под древом баньяна[78].

Твердый, словно скала, — мой младший брат[79]⁰.

14. Даже сейчас в тысячелепестковом лотосе его головы

сияет Дэвасена[80]¹, прекрасная взглядом и умом,

в форме благоприятных мыслей;

однако он свободен от малейшего следа желания.

Таким образом, хотя он и глава семьи, но царь аскетов.

15. Даритель благ преданным,

он — Гуру даже великого Ганапати, мастера мантр.

Подобно божественному дереву Кальпатару,

он смягчает страдания тех,

кто ищет тени у его стоп.

16. Он — перевоплощение Кумарилы Бхатты,

восхваляемого всеми просвещенными,

автора Тантра Вартики, бриллианта Вед,

сверкающего различными оригинальными идеями.

Однако в этом рождении

он разъясняет только учение Веданты.

17. Он — Наставник,