Всеобщим
опытом является
то, что “Я” не
ограничено
и едино:
оно не делится
на части и не
пятнается
качествами.
Каким бы толстым
или худым, старым
или молодым,
ученым или
невежественным,
богатым или
бедным, здоровым
или больным
человек ни
был, он сознаёт
себя только
как “Я”, лишённое
любых атрибутов.
Голое “Я”, “Я”,
“Я” – это первичное
познание каждого,
предваряющее
“моё” познание,
тело, все его
принадлежности
и все его мысли.
Это показывает,
что истинное
Я недвойственно,
однородно,
неделимо и
может пребывать
беспримесным
Само по
Себе, без волнующих
Его мыслей,
будучи Само
не мыслью, а
интуитивным
опознанием
Себя в качестве
вечного познающего,
точки опоры
– точнее, сущности
– всего, что
человек знает.
Очевидно, что,
поскольку “Я”
есть чистое
неделимое
сознание, джняни
переживает
Его как одно
и то же во всех
[существах].34
Тема
предыдущего
стиха продолжается.
Осознание
своего Я
есть
осознание
истинной природы
всего остального,
ибо Я
пребывает
одиноким и
однородным.
Диспуты углубляют
неведение и
нередко ведут
к желчности
характера,
гневу, ненависти,
зависти среди
участников
дискуссии, не
говоря уже о
тщеславии и
высокомерии,
которые они
создают в сердцах
победителей.
Таким образом,
искатели Истины
и постоянного
Мира должны
их остерегаться.
35
Иногда
нам снится,
что мы летим
в воздухе или
перепрыгиваем
пропасть шириной
в десятки метров,
или останавливаем
мчащийся
автомобиль
легким касанием
руки, или делаем
такие вещи,
которые
в бодрствующем
состоянии
показались
бы удивительными,
а при пробуждении
от сна – нереальными.
Человеку,
освободившему
себя от иллюзии,
сиддхи,
проявленные
в бодрствующем
состоянии,
покажутся
напоминающими
чудеса во сне,
полностью
ложными. Величайшим
из всех чудес
и всех сиддхи
является
обнаружение
Себя и вечное
пребывание
в Себе.
Раньше,
бывало, юноши,
помешанные
на обретении
сиддх,
изредка
приходили в
Шри Раманашрам,
собираясь
использовать
присутствие
Бхагавана для
развития успеха
в своём поиске
сиддх.
Один или
двое из них
были достаточно
благоразумны,
чтобы выслушать
совет почитателей
и быстро покинуть
ашрам. Но один,
более настойчивый,
чем другие,
продолжал
игнорировать
все советы до
тех пор, пока
через две или
три недели не
пришлось звать
его друзей,
чтобы “йога”
увели. Этим
людям повезло
спастись от
ловушек сиддх.
Многие
другие имели
свои сиддхи,
повернутые
к ним, словно
бумеранги,
неблагоприятно
действующие
на физическую
конституцию
и склад ума.
От рождения
сиддхи
приходят
к очень немногим,
благодаря
йогическим
практикам,
проведённым
в садханах
предыдущих
жизней, и кармическим
предопределениям.
Эти люди чувствуют
себя в безопасности
и иногда полезны
человечеству,
если разумно
ведут себя
в садхане
этой жизни.
Вероятно, что
они достигнут
мукти,
если удачны
и имеют благоприятные,
другими словами
саттвические,
склонности.
“То,
которое всегда
достигнуто”
относится к
Атману,
всегда присутствующему
как истинная
природа эго,
сознаёт это
эго или нет
(см. комментарий
к стиху 30) – перед
рождением
тела, при его
существовании
и после его
посмертного
разложения.
36
Стих
32 отбивает охоту
использовать
(в
садхане)
мысль “Я – не
это”. Однако
данный стих
утверждает,
что даже такая
негативная
медитация
полезна в той
степени, что
ведёт к позитивной
медитации “Я
есть ТО”. Но
даже и эта медитация
кажется для
джняни
излишней,
т. к. ТО уже согласилось,
что человек
всегда есть
ТО – “То, которое
всегда достигнуто”
(стих 35). Что мы
не являемся
телом, любой
мыслящий человек
может обнаружить
для себя, даже
без попыток
Само-реализации.
Ибо какой олух
не найдёт различия
между собой
и, скажем, стулом
или столом,
который не
движется, не
думает, не говорит,
подобно ему,
но сделан
из тех же элементов?
В человеческом
теле определённо
должно быть
нечто – больше
и выше того,
что есть в других
объектах. Это
нечто есть
жизнь, или ум,
или знание,
или ТО, которое
садхаки
пытаются
изолировать
от тела и воспринять
само по себе,
в его
исключительности
[кайвалья].
ТО – это
Само-реализация,
или самопознание,
которого мы
жаждем.37
Недвойственность
всегда существует,
смотреть ли
с точки зрения
мира или же
осознавшего
себя йогина.
Осознание Себя
не может
превратить
двойственность
в недвойственность.
Истина недвойственности
вечно остаётся
подлинной, как
показано в
стихе 1.