Шторм

С правого борта тянулись тоскливые земли куршей, а Зося всё смотрела на ворона, привычно сидевшего на рее, и не проявлявшего к ней никакого интереса. Разумеется, она не могла поверить в то, что человек способен превратиться в птицу, и вчерашнее появление ворона на берегу, так же, как и неожиданное исчезновение Грида, списывала на счёт выразительной случайности.

Всякий раз, когда лодка подскакивала на волне и ворон, разбрасывая крылья, подлетал над мачтой, Зося устремляла к нему взгляд. Ничего не происходило. Ворон был обращён в самого себя.

Какое-то время спустя Хольдер объявил, что будет короткая остановка, но стоять на якоре у берега лодка не сможет. Так что посещать прибрежные кусты придётся поочерёдно.

Все поняли, что подобные остановки лодка вынуждена совершать только потому, что на ней появилась вельва. Обычно использование отхожего ведра в постороннем присутствии никого не смущало. Но вельва почему-то изменила представления Хольдера о том, что допустимо и что нет. Так или иначе, любая остановка была лишней возможностью передохнуть.

Едва последний мореход поднялся на борт, и лодка в несколько ударов вёсел отошла от берега, все увидели чёрный хвост дыма над сухими дюнами. На этот раз Хольдер не сказал ничего, он только прищурил глаза и скривил губы. Понять, кто из его подопечных поджигает смолу и в этот раз не удалось.

День прошёл неожиданно быстро и уже смеркалось, когда морская ватага различила на берегу странные искривлённые деревья, похожие на застывшую пляску шаманов.

– Чёрные сосны! Черные сосны! – забормотали уставшие гребцы, осторожно посматривая в сторону берега.

– Эх, слетал бы ты, друже, на дозор. Разузнать, всё ли там спокойно? – сказал Трогги, обращаясь к ворону.

– Слишком тихо говоришь. Ему не слышно, – подсказал Хольдер.

– Он не услышит моих слов, даже если я закричу, – возразил старый варяг. – А вот бы попросить вельву поговорить с вороном.

Хольдеру такая мысль пришлась явно по душе. Зося заметила это по глазам вожака морской ватаги. Возможно, Хольдер желал увидеть здесь неудачу молодой колдуньи, вторгшейся в его владения.

– Послушай, вельва! Закликни ворона. Пусть слетает на берег. Нет ли там куршей? – надменно выразил Хольдер свои пожелания. Зосе ничего не оставалась, как позвать птицу.

Лёгкое ли дело позвать, а как, если ты не знаешь нужных слов?

– Эй! – крикнула Зося.

Ворон и не пошевелился.

– Эй! – повторила Зося своё воззвание настойчивее и громче. Наверно его можно было услышать на берегу. Но ворон, как нарочно, сидел нахохлившись и не признавал в обрывках отдельных междометий обращения к себе.

Зося вздохнула. Она вдруг вспомнила, что ворона звали Горо, и решила, что дело сделано.

– Горо! – крикнула женщина. Ворон услышал своё имя, но ничем не отозвался на него и продолжал разглядывать что-то на горизонте.

Хольдеру явно пришлось по душе его упрямство. И тогда Зося вспомнила рассказ Грида.

– Грид…, – проговорила она еле слышно.

Ворон вздрогнул и посмотрел вниз.

– Грид! – крикнула женщина и протянула руку. Ворон стремительно спорхнул с реи и с изяществом колибри сел на предложенное посадочное место.

– Лети на берег, посмотри, что там, и быстрее возвращайся! – наказала Зося, светясь от счастья.

Ворон в счастливой суматохе домашнего пса, что исполняет волю хозяина, бросился в пространство брызг, дразня морской ветер скоростью своего порыва.

Хольдер только скривил губы. Этой мимикой он всегда отмечал что-то для себя неприятное.

Неизвестно, что именно высматривал на берегу ворон, да и высматривал ли вообще, упиваясь счастьем просто исполнить её волю. Вечерняя роза почти призрачных облаков медленно остывала в фиолет. В нём было столько акварели, что не верилось в правдоподобность этого воздушного цвета. Слишком ровного и слишком нежного в своей грусти. Он так сводил синее и розовое, что они оба уже не существовали друг без друга, сливаясь эфирными душами. Глаза не верили в правдоподобность этой натуральной краски, несмотря на то что это были чуткие глаза ворона.

Да, вещая птица тоже оказалась подверженной этому внезапному недугу. Это случилось. Никто и никогда не скажет, почему. Это случилось прихотью души, которая приоткрыла свою оболочку. А всего-то и стоило женщине просто позвать тебя по имени и протянуть руку. Может причина состояла в том, что эта женщина была из иного бытия?

Птица сделала круг – другой над отплеском ленивой волны по песку и повернула к лодке. Зося, поглощённая удачей дрессировки ворона, совсем не думала, что на пустом берегу среди десятка странных чёрных сосен может быть ещё кто-то кроме её Грида. Теперь уже её. Наверное, её. Для всех он продолжал оставаться Горо. Если бы сейчас можно было заглянуть ей в душу, то там обнаружился бы довольно простой ответ на это поспешное решение. Грид каким-то образом связывал Зосю с прошлым, и он был единственным, кому она доверяла в этом новом и непонятном мире.

Потому, когда ворон вернулся, она даже не спросила его ни о чём.

– Вперёд, на берег! – скомандовал Хольдер. Варяги неспешно откинули вёсла, со вздохом отпустили от себя заботу.