Шторм

Альрик стоял против меня и его покой медленно наполнялся главным инстинктом Зверя – инстинктом убивать. Я чувствовал, как Зверь подчиняет его волю и разум. Нет, не разум. У Зверя разум отсутствует. Тело Безумного начало каменеть. Сейчас этот камень должен был взорваться изнутри, высвобождая силу чудовища.

И тут появился Лобо! Пёс с невероятной яростью бросился на хозяина и вцепился тому в горло. Они катались по земле, и пёс одолел. Внезапно из кустов выскочила опоздавшая к бою Чара. С какой обречённой готовностью она принялась защищать этого изувера! Даже от своего Лобо. От того, кто был ей дорог более всего на свете. Долг взял верх. Но любовь знает больше, чем долг. Мы просто не умеем доверять ей. Любовь – это высшая форма разума. Разум сердца. И Лобо очнулся от своего долга перед Альриком, потому что можно преданно служить Зверю, но нельзя любить Зверя. А Чара этого не знала. Она не знала, что Альрик – Зверь. Собаки загрызлись в смертельном поединке. Они рычали и визжали попеременно, истекали кровью, но продолжали бой. Они погибли обе.

Я не плакал, даже когда потерял Милаву. Я просто умер вместе с ней. А тут… Меня душили слёзы. Склонившись над погибшим другом, я проклинал себя за то, что приручил пса. Рядом зашевелился Безумный. О, с какой готовностью я добил эту мразь его же собственным ножом! Но добив его, я заразился Зверем. Теперь этот яд проникал в кровотоки моей сущности. Теперь я хотел рвать данам головы, как их вожак терзал жалких рыбёшек. Я чувствовал в себе нестерпимое желание убивать и наслаждаться болью тех, кого убиваю. Я вдруг осознал, как это приятно. Победив одного Зверя, я сотворил другого. Очень трудно быть бесстрастным творцом правосудия, с холодным сердцем и могучим рассудком.

И вдруг передо мной появился ворон. Он даже не гарковал, просто смотрел, но я понял, что добился своего.

– Такова цена твоей победы? – крикнул я, указав ему на труп Лобо.

– Ты достиг цели. Победить Альрика собственными силами ты не мог ни при каких обстоятельствах. Чего уж тут говорить о цене?! Милава и твои сёстры отомщены, теперь их души успокоятся.

– В твоём «поединке» оказалось только одно слабое звено, – ответил я ворону, – Чара.

– Нет, – возразил ворон, – у тебя была возможность приручить двух собак, а ты выбрал одну. Так что не говори мне о просчётах.

– И что теперь?

– У тебя есть два пути, – ответил ворон, – первый: ты перебьёшь данов стрелами из камышей. Тут уж как повезёт, но шанс положить всех хороший. Второй: ты заберёшь их корабль, который никем не охраняется. Перегонишь его подальше отсюда. Даны будут вынуждены уходить берегом, но попадутся ругам, а те их не отпустят и сделают рабами. Какой из двух ты выбираешь?

– Второй! – ответил я уверенно.

– Тогда ты должен кое-что узнать. Этот корабль проклят. Альрик убил прежнего хозяина, но тот, в последнем рывке воли, не направил свой дух тропою мёртвых, а захватил лодку. Теперь, чтобы лодка стала твоей, необходимо дух мстителя оторвать от его пристанища и подчинить себе.

– Что это значит?

Ворон ответил не сразу. Он будто раздумывал, говорить или нет.

– Дух мстителя должен соединиться с тобой, – продолжил ворон, – ты почти умрёшь. Почти умрёшь, потому что только на берегу сможешь обретать свой прежний человеческий облик. Зато тебе не будет известна старость. Никогда. Возраст твоей жизни навеки остановится в одном значении. Ты увидишь, как любимая тобой женщина превращается в старуху, и ничего не сможешь сделать, чтобы не замечать её уродства. Ведь твоё сознание навсегда будет проклято сознанием молодости. Твои дети станут больше похожими на твоих родителей и не смогут воспринимать тебя как отца… Итак, какой путь ты выбираешь?

– Второй! – ответил я не колеблясь.

– Значит, ты победил Зверя! – сказал ворон.

– Послушай… дух мстителя, так, кажется, ты нарёк хозяина лодки, остался неотомщённым?

– Отчего же? Теперь уже его месть осуществлена… – возразил ворон, но я не увидел его перед собой. Птица исчезла. Только ещё дрожала ветка, на которой он сидел.

Вечер был сладким, как клубничное варенье в синей чашке стеклянного неба. Зося, выслушав рассказ Грида, думала, как оценить эту странную сказку, очень похожую на быль? Всё выглядело правдоподобно… если бы не столь экзотическое окончание.

Она повернулась в его сторону, но рядом никого не оказалось. И только знакомый ворон сидел на обломке сухой, наклонённой ольхи.

Глава 9.

Бой у чёрных сосен

Едва рассвело, лодка вышла в море. Варяги были полны сил и решимости грести, чтобы на нужном расстоянии от берега взять парусом ветер и дальше следовать попутным фордевиндом. Сегодняшний переход обещал быть долгим. Небо отошло цветом кремового пломбира, и внизу, под ним, творилась тусклая жизнь средневековья. Её пока не было видно с моря, но что-то подсказывало, что клубники с ромом здесь не отыскать.