Шторм

– Когда пекло солнце, мальчик прятался в тени старой вишни, такой раскидистой и ветвистой, что под её шатром можно было заблудиться, – продолжил Грид. – Мальчик так любил это дерево, что его даже стали звать Вишней. Но случилось так, что эту вишню облюбовал орёл и повадился налётываться туда чтобы обдирать её ягоды. Сперва он даже не замечал мальчика под деревом. Потом же долго решал, что выбрать: изменить своей любви к спелой вишне и улететь, или отогнать от дерева напуганного ребёнка. Орел так ничего и не выбрал. Они не мешали друг другу, и орел каждый день возвращался. Но однажды он склевал все вишни, и потерял интерес к своему занятию. Мальчик рассчитывал больше не увидеть здесь птицу, но орёл прилетел снова. Он сел напротив, на изломанную сестрицу этой вишни, которую не пощадил ветер. Орёл сидел неподвижно и смотрел на мальчика. А тому было не по себе от этого взгляда.

Грид на минуту задумался.

– Нет, пожалуй, не так, – продолжил он, – я забыл тебе сказать, что, когда все плоды были склёваны и орел улетел, мальчик нарисовал палочкой орла на влажной земле. Подробно и красиво. Он вложил в этот рисунок всю душу.

– Ты думаешь, что орёл заметил этот рисунок? – спросила Зося.

– Да, именно так я и думаю. Продолжу. Ну вот, орёл сидел на сломанной вишне, кривой как спина старухи, и смотрел на мальчика.

– А ему было не по себе, – перебила Зося.

– А ему было не по себе от этого взгляда, – подтвердил Грид, – вокруг никого, только они двое в старом саду на излучине Журавлиного ручья. Ветер перебирает листья. Они большие и синие, вовсе не зелёные, как видится поначалу. Тени от деревьев становятся бархатными, а орёл всё сидит и смотрит на мальчика. И тогда мальчик отдал орлу свои вишни, которые собрал под пологом низких веток, куда орёл проникнуть не мог. Мальчик преодолел страх, выбрался из-под своего дерева, и положил плоды прямо на рисунок, разделявший птицу и человека. Так они сдружились.

Орёл прилетал каждый день и что-то приносил в клюве для своего нового друга. Однажды это было его собственное перо. Мальчик долго думал, что может означать такой дар. Он стал играть пером, но в ответ слышал нетерпеливый клёкот птицы. Орёл качал головой и клекотал. «Ты должен быть лёгким, как это перо!» – вдруг просияла догадка в детской голове, – «Ты должен ходить так, чтобы не чувствовать под собой ног!» И он стал учиться.

А потом орёл принёс обломок стрелы. «Ты должен быть быстрым, как эта стрела!» – понял мальчик, – «И таким же точным, иначе какой в ней толк?»

– Как он мог всё это понять? – возразила Зося, – Ведь это так сложно.

– Не перебивай!

Грид сделал знак рукой и продолжил рассказ:

– Как он понял не важно, главное, что понял. Может, эта грозная птица так повлияла на его мозги? А ещё орёл учил мальчика тому, что всё нужно делать с первой попытки, с одного захода. Второго шанса не будет. Орёл внушал, что всегда нужно быть готовым к бою. Даже, пожалуй, всегда нужно хотеть боя. Но не для того, чтобы кого-то уничтожить или унизить, а чтобы отбивать у судьбы свои интересы. Не надо ждать подарков от неё. Дерись за своё право иметь собственные интересы. Понимаешь?

Они встречались почти каждый день. Шли годы, и мальчик вырос. Он стал оборником. Так называют тех, кто ищет счастья в море с мечом в руке. Ему пришлось убивать людей. Но люди, которых он убивал, сами готовы были разрубить его на кусочки и скормить голодной треске. Никто из них не отличался робостью и беспомощностью. Когда ты выходишь в море, будь готов к тому, что на тебя нападут. И те люди были к этому хорошо готовы.

Из каждого похода молодой оборник что-то приносил своему орлу, и птица всегда благодарила друга. А потом парень влюбился. Это случается, правда? Он привёл в дом отца девушку, похожую на молодую цветущую вишню.

– Значит, ты женат? – равнодушно спросила Зося.

– Подожди, это ещё не весь рассказ…

Грид вздохнул и попытался снова войти в свои мысли.

– И с той поры, – продолжил Грид, – орёл больше не появлялся. Он будто передал свою заботу о друге этой девушке. Её звали Милава.

Как-то незаметно текло время, у них ещё не было детей, хотя давно полагалось становиться родителями. Но они родителями так и не стали. Теперь я понимаю, почему…

Зося с любопытством посмотрела на Грида. Он весь собрался, будто готовясь к решающему рывку, вдруг околдовав Зосю спелостью своих мышц и теплом кожи. Такой сладкой, такой запретной для неё.