Шторм

В маленькой гостевой комнате под самой крышей ещё долго горел свет. Иммануил Кант срèзал длинными ножницами часть фитиля, чтобы свеча не коптила, и, встав за конторку, обмакнул перо в чернила. «Человек всегда стремится к своей цели, даже если эта цель подавляется посторонними задачами, которые ставит перед ним долг…» – вывел он старательно и неторопливо. Часы с бронзовым боем отыграли полночь.

Сегодняшний гость этого дома волею обстоятельств совсем скоро присягнёт на верность российской императрице Елизавете Петровне. Его немецкий пафос слегка поубавит сила русского штыка, тем не менее, немецкая философия высоко оценит усилия его ума. Он совсем даже не исчезнет в истории, как полковник Хюнерт фон Вутхенау, исполнивший свой долг до конца, и погибший при защите крепости Пилау от русских. Более того, именно философия сделает этого молодого профессора самым известным гражданином Кёнигсберга, как принято теперь считать. Философия, а не клинок.

Сентябрьским вечером 1757 года Иммануил Кант возможно впервые сформулировал для себя идею стремления человека к своей цели. Она совсем не была агрессивной. Но Кант сдвинул немецкое бюргерское оцепенение ума. Потому двумя столетиями позже германская мысль пульсировала уже по-иному. Она раздвинула крылья рейхсадлеру, и тень от этих крыльев накрыла всю Европу.

Однако не только германский натурализм оплескала холодная балтийская волна. Быть варягом не означало быть датчанином, шведом, ободритом или русом. Море принимало этих людей по их родам, а делало людьми одного племени – варяжского. Что такое быть варягом, и что такое остаться варягом сегодня? Об этом я расскажу в следующей книге. А пока мы вернёмся к тому, что происходило сентябрьской ночью 862 года у чёрных сосен.

Глава 13. Шторм

Зося из своего укрытия услышала где-то совсем близко шум боя, и ей стало страшно. Во-первых, она в своей мышеловке не видела никакого для себя спасения, а во-вторых, она просто ничего не видела в сумраке сентябрьской ночи. Соединяя эти две причины, Зося решила, что будет лучше держаться отсюда подальше.

Она уже выбралась из-под навала сухих деревьев, когда вспомнила, что Грид не был вооружен. Но рядом раздавались крики, и она ничуть не сомневалась, что происходящее там как-то связывалось с Гридом. Преодолевая страх, женщина решила посмотреть, что происходит за песчаными холмами.

Зося пошла вдоль моря, и за выступом увидела их корабль, стоявший на приливе совсем близко к берегу. Неожиданно кто-то показался в его тени. Отступать было поздно. Присмотревшись, Зося разглядела Одрига Минус половина, пытавшегося отвязать швартов из грубой пеньки.

– Я так и думал, что ты спаслась, – сказал молодой варяг, не поворачивая головы и не отрываясь от своего занятия.

– А где все? – спросила Зося.

– Погибли. Помоги мне! Скорее! Перебрось верёвку за борт.

– Что ты задумал?

– Надо бежать, – решительно ответил Одриг, – пока Йорк не хватился нашей лодки. Ночью в море нас никто не сыщет, а там уж – как получится.

Зося посмотрела в сторону недавнего боя. Её глаза взывали: «Грид!» Зося вспомнила, что он должен был умереть. Сегодня или завтра. И воспрепятствовать этому не представлялось никакой возможности. Даже если Грид сейчас раненый истекал кровью, спасти его было нельзя. Нельзя! Зося как зачарованная шагнула в сторону Грида.

– Что с тобой?! – проговорил Минус половина. – Очнись! Надо спасаться. Им уже всё равно не помочь.

Зося встряхнула головой и взяла конец верёвки.

– Вдвоём мы справимся с парусом, – уверено заявил Одриг, когда «Ворон» откатился от берега.

Какое-то время они провозились с оттяжкой гитовых, и, когда шкоты были закреплены, парус взял ветер так легко и надёжно, будто этот моложёнок Одриг числился заправским капитаном. Он ходил по лодке, то подруливая румпелем ход «Ворона», то по-хозяйски поправляя там и здесь такелажные снасти. Одриг будто и не замечал Зосю. Но вдруг он остановился, повернулся к ней и сказал, показывая что-то в руке:

– Не этот нож ты искала?

– А где ты его нашёл? – с удивлением спросила Зося.

– А я его и не терял, – твёрдо ответил Одриг, и посмотрел Зосе в глаза так, что она всё поняла. Теперь это был не мальчишка. Его Минус половина незаметно стёрлась в натиске неодолимой жестокой воли и коварства.

Одриг поморщился.

– Йорк отдал мне этот корабль в обмен на услугу, – заговорил он, – но теперь на моём корабле слишком много посторонних. Я не нуждаюсь в помощи вельв!

Он легко перехватил нож цепкими пальцами и, наклонив голову, двинулся к Зосе.

Она невольно посмотрела на пустую рею.

– Ворон тебе больше не поможет, – уверенно заявил Одриг, – впрочем, я могу и не убивать тебя. Прыгай сама в воду и продолжи своё плавание. Которое мы прервали несколько дней назад так некстати.

– Не приближайся ко мне, подонок! – процедила Зося сквозь зубы.

Жизнь встала перед ней как одно злое мгновение. В нём было всё, – краски гнилой осени, лица «троттов», штрафы за превышение скорости… не было только Грида.