Шторм

Элин облегченно вздохнула:

– Кинг! Как ты напугал меня! Ходишь, словно тень.

87

Эмиль Новер

Кинг спрыгнул на камень – на нем было достаточно

места. На ирландце не было рубашки, он был бос. Порой, как сегодня, ему удавалось выспаться днем, и тогда он не-

заметно уходил из барака, чтобы посидеть и поразмышлять

на морском берегу.

Таких девушек, как ты, напугать трудно.

Почему?

Не каждая отважится выйти к морю одна…

Неужели?

Да еще и ночью.

Не привыкать!

Охотно верю!

Что тебе еще остается делать?

Кинг присел на валун.

Тебя тот больше не трогает?

Элин опустила голову, внимательно изучая гладкую по-

верхность камня, понимая, о чем спрашивал Сэлвор. Два

дня назад она пришла к баракам, чтобы передать бинты от

Стэрджа. От внимательного взора Кинга не укрылись ни

покрасневшее лицо, ни нервозность в движениях женщины, ни то, что она старалась поскорее уйти. Сначала Элин от-

казывалась говорить, но Кинг был настойчив и, в конце кон-

цов, ирландка рассказала, что на рабочем дворе один из

негров – телохранитель губернатора – пытался изнасило-

вать ее и нанес ей несколько сильных ударов кулаком.

Элин сумела извернуться и огреть негра поленом, а потом

убежала. Выслушав сбивчивый рассказ ирландки, Кинг за-

дал ей несколько вопросов, как мог, успокоил, велел воз-

вращаться и ни о чем не беспокоиться. На следующий день

Элин увидела своего обидчика, еле передвигавшего ноги, с

избитым в кровь лицом, совершенно заплывшим правым

глазом, а негритянка Нинба рассказала белокожей подруге, что его нашли у бараков рабов без сознания. Несмотря на

меры, принятые губернатором это происшествие, осталось

нераскрытым.

Что же молчишь?

Она посмотрела в глаза ирландца.

Кинг, ведь ты парень честный и откровенный.

88

Капитан «Дьявол»

Так говорят!

Значит, не станешь лгать?

Пока не собираюсь.

Я без шуток разговариваю!

И я серьезно.

Ответь мне на один вопрос.

Спрашивай!

Почему ты всегда рядом со мной?

Чтобы тебе было легче жить.

Опять смеешься?!

Кинг усмехнулся, но говорил уже без юмора.

А ты не заметила в этой шутке доли истины? Ты по-

могла Майкилу, когда ему было плохо, сейчас стараешься

оказывать нам поддержку всем, чем можешь. Так почему я

и мои товарищи не можем помочь тебе? Долг дружбы мне

хорошо известен, на море этому учишься быстро.

Отвернувшись, Элин ничего не говорила. Так она долго

стояла, глядя вдаль, и молчала. Молчал и Кинг, но по дру-

гой причине: он не хотел мешать ирландке в тот момент, когда человек собирается с мыслями, обдумывая те слова, которые он хочет или должен произнести.

Ты и другие ребята, – медленно говорила Элин, – по-

могли мне в трудную минуту. Там, в трюме, делили хлеб и

воду, здесь Стэрдж постоянно справляется о моем здоро-

вье, ты корзинку сплел, Майкил гребень подарил.

Кинг присвистнул, не скрывая удивления.

Ну?

Вместо ответа Элин вынула из-под нестираной рубашки

гребень, изготовленный из панциря черепахи, протянула

ирландцу. Тот взял его, покрутил в руках, рассматривая, расчесал свою шевелюру и вернул ей.

Неплохой. Интересно, где он его стащил?

Элин спрятала гребень, отбросила за спину спутанные

пряди длинных волос и продолжала:

Почему вы вс так заботитесь обо мне? Потому, что я

приплыла сюда вместе с вами? Или потому, что я сестра

человека, сражавшегося под знаменами Якова? Но ведь я

89

Эмиль Новер

не имею никакого отношения к тем идеям, за которые погиб

брат!

А я имею? – спросил Кинг. – Я попал сюда только по-

тому, что поддался естественному порыву и не отказался

помочь другу. Так что, можно сказать, мы оказались здесь

по одной причине.

Но ведь вы не знаете, кем я была до этого, – почти про-

кричала Элин. Она опустила глаза и уже тише добавила: – Вы

меня должны презирать. Ты… Майкил… Огл – все!

Ирландка вновь замолчала и отвернулась – чувствова-

лось, что она не может решиться сказать что-то очень важ-

ное для нее.

Кинг решил помочь ей облегчить душу.

Продолжай, красотка, если не решишься сказать сра-

зу, то, возможно, что потом говорить будет опасно.

Сэлвор правильно понял Элин. Ей необходимо выска-

зать то, что она была уже не в силах держать внутри себя.

Ирландка боялась этого, но и не могла молчать об этом.

Кинг не торопил е: богатый жизненный опыт подсказывал

бывшему моряку, что если Элин сама начала этот разговор, то сама должна и вести его.

Море плескалось о старый камень. Кинг по старой при-

вычке невольно прислушивался к этой старой и вечной

песне океана, и поэтому так неожиданно для него прозву-

чали слова ирландки.

Я была уличной девкой.

Скажи Элин, что она совершала дела гораздо хуже, Кинг и тогда не пошевельнулся бы, как и сейчас. Он не ска-

зал ни слова, не сделал ни одного движения и на его лице

не отразилось никакое чувство. Он сидел так же, как и до

этого, безмолвный и, как казалось Элин, безучастный ко

всему вокруг. Но вот он поднял опущенную голову и мед-

ленно, но внятно произнес:

Жизнь…