Шторм на Ладоге (СИ)

— Надежда Викторовна, хирург, — назвалась она. — Я оперировала госпожу Пинкстон. Позвольте осмотреть вас, мисс Беркли.

— Вы хорошо говорите по-английски, — заметила Марджи, когда женщина-врач укрепляла на ее руке браслетку тонометра.

— Приходилось работать за рубежом. Не разговаривайте, пока я измеряю вам давление.

Всмотревшись поближе в лицо женщины-доктора, Марджи заметила характерную бледность и испарину на лбу и щеках.

— Вы сдавали кровь? — спросила она.

— Да, вашей подруге срочно понадобилось переливание, — Надежда записала цифры и достала стетоскоп. — Не было времени искать донора. К счастью, она ненадолго пришла в себя и смогла назвать группу крови и резус-фактор… Так, АД у вас понижено, зато пульс выше нормы. Поднимите тельняшку и дышите глубже…

— И как вы еще можете работать после этого? — изумилась Марджи.

— Мое дежурство еще не окончено. Посмотрите на свет. Очень хорошо, черепно-мозговых травм нет. Позвольте осмотреть ваше горло.

Марджэи с уважением и благодарностью посмотрела на эту женщину, в которой теперь видела родственную душу; сама она тоже всегда превыше всего ставила исполнение долга. И еще, Надежда спасла Кристель, отдала ей свою кровь, и продолжает работать потому, что еще не истекло суточное дежурство…

— Ангины у вас нет, легкие тоже чистые. Вот только курить натощак не рекомендую. Сейчас вы примете жаропонижающее и ляжете спать. Да и вообще, — строго посмотрела на нее темно-серыми глазами доктор, — курить лучше поменьше. Пачка в день, верно? И кофеина больше нормы?

— Неужели так заметно?

— Товарища по вредным привычкам вижу издалека, — улыбнулась Надежда, ненадолго утратив свою строгость.

Марджи вытянулась на прохладной простыне, чувствуя, как ноет усталое тело под мягкой пижамой. После лекарства жар спал, головная боль отступила, и на душе стало спокойнее. В палате был телевизор, но Марджи решила, что новости о событиях на озере посмотрит потом, когда отдохнет.

— А где Алекс? — спросила девушка, прежде, чем заснуть.

— Беседует со следователем. Когда вам станет лучше, вам тоже придется дать показания.

— Разве следователь может опрашивать потерпевших ночью?

— В исключительных случаях может. Он и с вами хотел побеседовать сразу, но я убедила его подождать.

— Спасибо.

— Отдыхайте, мисс Беркли. Вот кнопка вызова дежурной сестры, если вам что-нибудь понадобится.

Марджи думала, что не сможет заснуть после всех обрушившихся на них событий; еще она думала о Телмаре: добрался ли он до Свирицы, выберется ли? И где Куолен? В канаве было много крови, значит, бандит был серьезно ранен. Но все-таки смог сбежать. Утром надо попробовать связаться с мамой и сестрой. А как трудно будет сообщить мистеру и миссис Пинкстон, что с Крис случилась беда. Но главное — она будет жить, отважная женщина-хирург спасла Кристель. А утром придет следователь, и можно будет увидеть Алекса… Как мало у них было времени у туманного озера, и как много они выдержали, а завтра впервые увидятся в мирной обстановке…

Девушка перевернулась на бок, обняв подушку. А как пахло свежее сено, которым набил матрас и подушки Алекс, как плясал солнечный зайчик на цветастом одеяле…

И хорошо, что Илона, девочка с забавными веснушками, выбралась из леса. Если милиция появилась так быстро, это значит, что Илона добралась до Морья. "Умница", — Марджи зевнула и закрыла глаза. Кровать стала еще мягче и качнулась, словно лодка на тихой воде… Девушка уснула.

Выборг. Россия.

Оставив машину на окраине Селезнева, Куолен прошел оставшиеся до Выборга километры пешком, скрипя зубами от боли и ощущая, как мокнет повязка и ноет простреленное плечо. Придется потерпеть до Хельсинки, где у него есть контакт с нужными людьми и "свой" врач, который не задает лишних вопросов пациентам.

Увидев вывеску аптеки при городской больнице, Эрик купил бинты и анальгин. Не Бог весть что, но хотя бы снимет боль, от которой он уже теряет сознание.

Выборг был маленьким городком в старинном скандинавском стиле и, как все такие городишки, засыпал рано, даже в белые июньские ночи. С набережной еще доносились отголоски музыки и оживленных голосов, а окраина уже спала. Сонная провизорша не обратила внимания на болезненную бледность крупного седеющего мужчины и мокрый от крови рукав его куртки. Она молча отпустила бинт и лекарство, отсчитала сдачу и снова задремала за стойкой. Куолен вышел из зала. Пристроившись на лавочке в тихом сонном дворике, густо пахнущем сиренью, Эрик разделся до пояса и размотал повязку. Смачивая платок водой из бутылки "Ессентуки 17", он обтер кровь. Плечо болело и дергало так, что темнело в глазах; наверное, пуля задела крупный кровеносный сосуд и какие-то нервные окончания. Но рана не воспалилась, и то хорошо.

Сунувшаяся во двор с хихиканьем и поцелуями парочка притихла при виде мужчины с обнаженным торсом и окровавленной раной на плече. Девица дико вылупилась на валяющийся у скамейки платок, которым Куолен обтирал плечо. Парень попятился, и оба выбежали со двора.