Штормовое предупреждение

– Представляют. Только всё обернулось бы иначе: по разработанному сценарию провокации англичане планируют вас взять с поличным прямо на передаче, пакет с документами заберёт Муселлах Мудафаа-и-Миллие, охранка турецкая, преемница «Махсусы», сборища головорезов; а когда поднимется шум – англичане официально и честно подтвердят, что в пакете была настоящая секретная информация. И вы, Борис Лазаревич, покупая её у «инициативника», – главный стервятник шпионской стаи.

Надо признать, что Биренсон умел держать удар. Он только и сказал, правда, предварительно вытерев моментально вспотевший лоб:

– Нелестно. Весьма. И несвоевременно: сейчас резко возрастает товарооборот… Я приглашу нашего начальника охраны? Он примет пакет.

– Не стоит. – Теперь, когда нужное впечатление произведено и, надеюсь, урок бдительности усвоен, можно было говорить с товарищем Биренсоном по-деловому. – Он тоже ведь наш гражданин, да ещё наверняка выявлен противником как уполномоченный ЧК. Нужен турок.

Биренсон чутко уловил перемену интонации:

– Турки у нас есть. Пятеро. Один, правда, этнический болгарин, помак, но Болгария тоже совсем нам не друг.

– Нужен не просто турок, а такой, чтобы в этой «МИМ/МИМ» не усомнились в его благонадёжности.

Борис Лазаревич ненадолго задумался – и сказал едва ли не радостно:

– Минуточку! В своих агентах, надеюсь, эта их охранка не сомневается? Есть у меня здесь их агент.

– Хороший ход. – Одобрение было совершенно искренним. Служба безопасности торгпредства всё-таки работает. Жаль только, что не скоординировано с остальными службами. – А он по-русски нормально понимает, поручение не перепутает?

– Так это же Амир, наш переводчик, – развёл руками Биренсон. – Пять языков свободно.

(Ну и ну. Правильно мне только что пришло в голову, что их Служба безопасности работает, но не скоординировано с остальными службами.)

– Он присутствует при переговорах, деловых встречах? Письма переводит? Всё замечательно, Борис Лазаревич…

– Вы что имеете в виду?

До Биренсона дошло не сразу, но уж как дошло, так он опять побледнел и зачастил:

– Но мы же… Коммерческая деятельность. Ну, конечно, сбор некоторых сведений по производству и торговле, но к специальным делам ни-ни.

(Непременно надо принять меры. Для начала – устроить проработку с начальником охраны… Заменить переводчика… Кстати, Рефат вполне подошёл бы, если Ковилиди его отпустит. Но сейчас надо чётко проинструктировать Биренсона.)

– Укажете ему однозначно и подробно. Даже письменно, под расписку! – что надо с «инициативником» Стеценко встретиться вне здания, принять от него пакет и, не вскрывая, немедленно передать охранке. Ваш конверт с деньгами если сможет охранке не отдавать и вам вернуть, а нет – пусть сам забирает у «МИМ/МИМ» или даже делится с ними.

Борис Лазаревич даже законспектировал «инструкцию» и только напоследок спросил:

– А с этим инициативником, как его, Стеценко – что делать? Мы ведь общались по телефону, мне его порекомендовал вполне уважаемый человек.

– При случае я вам об этом «уважаемом» расскажу. – Я невольно улыбнулся, представив гипотетический диалог Биренсона и Канторовичем. Нет, впрочем, наверное, Абрам сам никак не контактировал с важным совслужащим, а подрядил кого-то.

– Или всё о нём расскажет ваш начальник охраны – он обязан быть в курсе, – подавив улыбку, продолжил я. – А Стеценко? Не ваша забота. Пусть его хозяева беспокоятся, да поскорее, пока мастера из «МИМ/МИМ» ремень ему со спины не сдерут и морской солью не посыплют.

– А дальше – как? – осторожно спросил Борис Лазаревич.

– Два-три дня – и в представительстве будет надёжный переводчик.

Я полагал, что Биренсон обеспокоился о собственной судьбе и о торгпредстве. Собственно, так оно и было. Сначала Борис Лазаревич спросил по делу, как бы уточняя:

– С Амиром-то как?

А потом свернул на больную тему и, жестом показав на потолок, – начальство, мол, там, как оно на всё это посмотрит, – спросил, заглядывая мне в глаза:

– И мне не хотелось бы… Сами понимаете – хотелось как лучше, в общих интересах.

Что я мог сказать? Только это:

– Не мне решать. Но постарайтесь впредь работать как лучше – Родине это нужно. А с этим вашим Амиром… Полагаю, сам уйдёт, когда станет понятно, что раскрыт он как агент охранки и что участвовал в провокации, затрагивающей интересы англичан.

Толцыте и отверзится вам [13]

В кабинете председателя Высшего монархического союза в Константинополе, в присутствии графа Чернова, капитан Стеценко пытался связаться с Биренсоном, но пока что безуспешно. Секретарь вежливо, но холодно каждый раз сообщал, что с Борисом Лазаревичем сейчас переговорить нельзя – занят, срочное совещание… срочные переговоры… срочный документ… приказал не беспокоить.

В кабинете в отличие от прочих помещений они были только вдвоём и никак не ограничивали себя в тематике разговора. Разве что Чернов выжидал удобного момента, чтобы перейти к тому, что накануне обсуждал с Борисом Петровичем Орловым.