Штормовое предупреждение (СИ)

Оконная рама сейчас выступала в роли рамы оформительной – как у картин или магических порталов – а за ней был словно иной, волшебный мир. Что-то такое из сказок Туве Янссон, нетронутое цивилизацией… Хотя весь секрет заключался лишь в том, что под снегом не было видно каменного забора и соседской крыши. В комнате свет не был включен, да и шел он по неосвещенному коридору, потому видение этого словно парящего прямоугольника, заполненного молочным лунным светом, мягкими барханами снега совершенной формы и смутными тенями присыпанных порошкой елочек, показалось Ковальски необыкновенным. Он застыл на месте, через открытую дверь комнаты глядя внутрь и на какое-то время позабыв, куда и зачем шел.

-Мне тоже кажется, что это красиво, – послышался из темноты голос.

-Блоухол!

-Только не кричи. Не порть момент, ладно? – целостность светлого прямоугольника нарушила посторонняя тень – мелькнула и снова пропала. – Ты должен бы понимать, что если бы я хотел пристрелить тебя из темноты, у меня было достаточно времени, чтобы это сделать.

-Если бы было из чего.

-Знаешь, я вполне мог бы собрать арбалет из подручных материалов…

-Хочешь сесть на пятнадцать лет за умышленное убийство?

-Восемь условно максимум – во-первых, нечаянное, ты бы меня напугал в темноте, во-вторых, может даже из самообороны, тут все знают, как вы ко мне относитесь…

Ковальски вошел в комнату, подчиняясь скорее давно выработанному рефлексу, который он сам же недавно выразил в тезисе насчет осы в комнате. Когда до окна оставалось пара метров, чужая рука коснулась его.

-Я здесь, – тихо произнес старый враг. – Осторожнее, не споткнись.

-Спасибо.

-Вот видишь, все не так уж и страшно. Мы потенциально способны общаться нормально…

-Мне казалось, я с тобой и без того вполне нормально общаюсь.

-Тебе казалось, – вздохнул собеседник. – Впрочем, меня выручают родственные связи…

Лейтенант не ответил.

-Почему именно моя сестренка? – как будто задавая вопрос в пространство, осведомился Блоухол. – Мне казалось, вокруг вас хватает девушек. Но нет, ты пристал именно к ней…

-Я не приставал.

-Почему именно Дорис? Я понимаю, что ты, похоже, по натуре однолюб, но почему именно Дорис?

Ковальски все еще молчал.

-Хотя отчасти даже я тебя понимаю, – вел тот дальше. – С ней легко. Даже я забываю о том, что со мной произошло. Наверное, она на всех так действует…

-Зачем ты расспрашиваешь?

-Парень, ты с виду вроде умный, а такие вопросы задаешь… Посмотри на ситуацию моим единственным здоровым глазом: некто подкатывает к моей сестренке, естественно, я проявлю интерес. Кто знает, не выскочит ли она и правда в итоге за тебя замуж? Истории известны и более одиозные случаи, чем ваш. После этого я буду звать тебя «бро». Хэ-хэ.

-Не шути так.

-Я серьезен.

-Дорис никогда не выйдет за меня.

-Сколько оптимизма…

Ковальски снова ощутил прикосновение: в темноте собеседник нашел его руку своей и осторожно пожал.

-Я думаю, я понимаю тебя, – заметил он. – У моей сестренки есть чудесный дар всегда быть уместной. При ней не чувствуешь себя лишним, неинтересным, неловким. Она умеет создавать атмосферу комфорта.

-Да, – потеряно откликнулся лейтенант.

-Я очень хорошо это понимаю. Мне тоже не с кем поговорить, Ковальски. Люди меня обычно не понимают. Но когда я рассказываю о чем-то Дорис, я чувствую, что она искренне проявляет интерес, задает толковые вопросы. С ней я чувствую себя не чокнутым ботаником, а прекрасно образованным гением.

-Да, – снова эхом отозвался Ковальски, на этот раз немного не впопад.

- А она, благодаря мне, – кандидат в мастера спорта по плаванью, – продолжал вспоминать собеседник. – Ходила вместе со мной в бассейн, с детства. Мне-то по необходимости, а она так, плавала вокруг и поддерживала... А теперь стометровку делает, как дельфин. Смотрю и с трудом верю, что это та самая соплюха, которая глубины боялась.

Он поднял голову, стараясь рассмотреть выражение лица собеседника.

-Ты не хочешь со мной разговаривать?

-Я не знаю, что тебе ответить. Не могу назвать себя компетентным в выбранной тобой для беседы области.

-Господи, я дожил до этого момента…

-Если бы ты чаще слушал других, а не себя, ты бы знал, что это происходит не так уж редко.

-Если бы чаще других, а не себя, слушал ты, то не стоял бы сейчас здесь.

-Типа уел? «Догадайся, мол, сам, что надо делать не так»? Не прокатит.

Блоухол запустил в волосы руку со стороны импланта, на мгновение в лунном свете блеснул металл, и снова все скрылось.

-Я просто хочу поговорить с тобой, – произнес он. – Мне, по сути, больше не с кем. Поговори со мной, Ковальски…

-О чем ты хочешь разговаривать?

-Да о чем угодно. О теории струн. О Селлинджере. О коралловых рифах. Суть разговора не в предмете разговора.

-А почему ты не болтаешь с сестрой?

Блоухол поднял голову и внезапно улыбнулся, не размыкая губ.