Штормовое предупреждение (СИ)

-Когда у Шкипера были разногласия с его Долли, ты держал его на плаву. Он, конечно, шел на дело со всеми, но думал совершенно о другом, и тебе приходилось держать руку на пульсе событий. И заодно тормошить самого Шкипера. Поэтому, когда моя сестренка выбила тебя из колеи, тебя не бросил твой командир. Хотя ты уже не очень напоминал того человека, которого он брал в отряд. Но Шкипер сентиментален. И тоже привязывается к людям. Ты, конечно, не милашка-Прапор и не тянешь в достаточной мере на объект умиления, но он совершил над собой усилие и умилился через не хочу. Короче говоря: вы все, вся ваша орава – вы хотите, чтобы вас любили. Вы хотите быть такими же, как все прочие. У вас нет времени или возможности осесть в каком-то месте надолго, вы не можете завязывать нормальные для этих условий отношения. Шкипер спас эту гавайскую женщину, и у него сорвало резьбу. Псих ваш привез из Гватемалы куклу, свою «Синтию», как у незабвенного Лестера Габа, и носится с ней. Ну а ты, стоило вам хоть на полгода бросить якорь в вашей старой гавани, запал на мою сестренку. Вы все ждете от вселенной того, что кто-то на вас обратит внимание, и это бы стало означать, что вы ничем не хуже других, тоже заслуживаете такого отношения. Что этому кому-то, в общем, неважно, скольких вы убили и сколько вам за это заплатили. А нормальные люди обычно не хотят хлопот. Они хотят свободную жилплощадь, гарантированный соцпакет, отпуск два раза в год… А ждать таких, как вы, бояться за них, переживать, менять место жительства, никогда не знать покоя, или откуда придет угроза, дежурить с вами в лазарете во время ранений и никогда не иметь достаточно денег, потому что таким, как вы, платят немного — никто бы не пожелал. Даже и в этот вот раз: вы ведь вернулись побитыми собаками. У меня всего один глаз, но я очень внимательно слежу за всем, что происходит. И за вами — в первую очередь. Это у других на уме рождественские ангелочки, не у меня. Я думаю о том, что тут полон дом оружия, ты что ни день – кого-то да бинтуешь, а радости на ваших одухотворенных лицах что-то не наблюдается. Из этого нетрудно сделать вывод, что сюда вы возвращались, поджав хвост. Ваша прекрасная душа и богатый внутренний мир на фоне этого не котируются. Вы – плохая партия, Ковальски, и то, что у Прапора сейчас есть девушка, означает только одно: она в похожем с ним положении в своей службе доставки, и ее тоже никто другой ждать не соглашается.

-Ты долго текст речи писал?

-Придержи свои мировые запасы цинизма, я еще не закончил. Сейчас будет самое интересное.

Блоухол выдержал паузу, как бы предлагая собеседнику перебить его, но так и не дождался ответной реплики. Этим он вполне и удовлетворился, как неоспоримым доказательством того, что владеет вниманием своей немногочисленной, но взыскательной аудитории.

-Ты хочешь быть любимым, – вкрадчиво произнес он. – Предположим, кто-то и полюбит, но тут же выяснится, что этого недостаточно: надо, чтобы и он тебе был мил. Если бы Дорис выглядела не так, как есть на деле…

-Глупости. Внешность не играет роли.

-Неужели? Ты хочешь сказать, что если бы она выглядела, как Ронда, это ничего бы не изменило? – Блоухол погладил подлокотник своего кресла, будто живое существо. – Хочешь сказать, тебе важно только то, что внутри, и плевать, если с виду женщина – вылитая Маргарита Маульташ? Молчишь? Вот и молчи лучше. Ты хочешь, чтобы любили тебя, – и не за что-то, а за то, какой ты есть. Не потому, что ты что-то умеешь, и не потому, что что-то знаешь, а просто потому что ты – это ты. То есть, ты хочешь, чтобы кто-то посторонний относился к тебе так, как ты сам к себе относишься. Губа не дура.

Лейтенант молчал.

-И ты ко всему этому еще думаешь, что, если обеспечить какой-то стартовый плацдарм – намостить, так сказать эмоций – это и правда может произойти. То есть если ты будешь к кому-то очень хорошо относиться – ну вот как ты к моей сестренке – то и он к тебе так начнет. А он не начинает. И тут-то и приключается ситуация из пункта один: нервы машут ручкой на прощание, а ты становишься совершенно другим человеком.

Лейтенант молчал.