Штормовое предупреждение (СИ)

Их маленький уютный пригород, сам похожий на небольшой городок, их маленькие новости, их маленький мирок. Незначительный слюдяной осколок в витраже Нью-Йоркской агломерации. Справа от ее дома долгое время маячила пустовавшая развалюха, которую за считанные дни привели в порядок тогда еще не знакомые ей новые жильцы. Сделали все сами, сноровисто и организовано – помнится, поначалу Марлин их приняла за бригаду строителей-рабочих и придерживалась этого мнения пару дней, пока не соотнесла еще кое-какие факты и не осознала, что это и есть новые хозяева участка. А вернее старые, потому что, как выяснилось, жили они здесь и прежде, до того как Марлин переехала подальше от родни...

Слева от ее дома можно было обнаружить то, что в книгах времен юности ее тетушки называли «бунгало», больше похожее на кукольный домик, нежели на настоящее жилище. Там всегда было шумно до поздней ночи. Она все думала, что рано или поздно эти два лагеря – соседи справа и соседи слева – схлестнутся, и тогда кому-то не поздоровится. И они действительно иногда это проделывали – в те периоды, когда не работали вместе. Хозяин местного клуба, и он же, по совместительству, главный гвоздь программы оного, быстро сообразил, что опытная сработавшаяся команда военных – это хорошая охрана. Команда же не менее быстро сообразила, что здесь можно зарабатывать. Зарабатывать, когда искренне желаешь свернуть своему нанимателю голову, бывало неудобно, но не невозможно. Марлин наблюдала за соседскими распрями, стараясь держать нейтралитет. Ее соседи не то чтобы не любили Джулиана, нет. Справедливости ради вообще стоило сказать, что его вообще мало кто любил – кроме главы его же фанклуба, о котором вряд ли можно сказать, что тот адекватен. Но и серьезной нелюбви к нему так же не испытывал никто. Джулиан – шумный и бестолковый сосед, но, в общем, безобидный. И – стоит отдать ему должное – не лишенный доли обаяния. Он и коммандос были слишком разными, жили словно на противоположных полюсах вселенной. Джулиан пребывал в мире веселья, бесконечных вечеринок, неоновых огней и коктейлей, а отряд Шкипера – в непрекращающихся слежках, перестрелках, каких-то опасных неприятностях. Никаким чудом они не могли бы понять друг друга: каждый считал именно свой способ жизни правильным. Шкипер с Джулианом препирался с пеной у рта, не смущаясь тем обстоятельством, что оппонент его выше и глядит сверху вниз, спустив на кончик точеного носа темные очки. Рико обычно просто отпихивал «короля вечеринок» со своей дороги, беззлобно и бесцеремонно оттесняя тяжелым плечом – кроме того памятного случая, когда Джулиану приспичило организовать гулянку с фейерверками. Получивший доступ к пиротехнике, Рико уверовал в то, что сосед у них, в общем, терпимый. Ковальски к Джулиану приспосабливался, как к погоде, – Марлин слышала, что вследствие какой-то темной истории они некое продолжительное время просидели в четырех стенах, отрезанные от социума. И если лейтенант за этот период Джулиану не свернул шею, значит, вряд ли свернет и в дальнейшем. Прапор вообще норовил дружить совершенно со всеми и каждый раз, когда его командир разворачивал новую атаку против ночных тусовок, имел такой вид, будто безмолвно извиняется за все происходящее перед небесами.