Штормовое предупреждение (СИ)

Марлин недолго предавалась раздумьям – прямиком отправилась в угловую комнатку, притулившуюся за гостиной: здесь тетушка хранила сезонные вещи. Протиснувшись между коробкой с жалюзи, пластиковым фламинго (вот уж украшение для лужайки), сложенным шезлонгом в паутине и стойкой с соломенными садовыми шляпками, Марлин добралась до комодика, где в нижнем ящике нашла целый ворох бумаг. Чихая и отплевываясь от пыли, она, подсвечивая себе фонариком, принялась перебирать их, пока не нашла то, что, по ее мнению, было необходимо. В длинном названии на картонной обложке бросались в глаза составные «маш», «тепло», «строй», «энерго» и что-то еще в том же духе. Прижав добычу к груди и не утруждая себя запихиванием всего прочего в ящик – наверняка она еще не раз сюда полезет – Марлин отправилась в обратный путь. Достигнув уже знакомой двери, она снова постучала, и снова же Ковальски отозвался:

-Да?

-Это опять я, и со мной много пыльных бумаг. Забери их у меня скорее. Можно я войду?

-Если тебя не смущают не совсем одетые люди.

Марлин пожала плечами – она сомневалась, чтобы внутри ее ждало нечто очень уж концептуальное. Ковальски и эротика – это были два слова, которые она никак не могла поставить рядом. Так что, скорее всего, скрупулезно следующий фактам лейтенант сидит там в одном носке, не успев надеть второй, или что-то в том же роде. Марлин толкнула дверь и вошла, затворяя за собой: внутри комнатки работал небольшой масляный калорифер. Сделать еще хотя бы один шаг ей помешало увиденное: она застыла на пороге, определенно позабыв, зачем пришла.

Ковальски вытянулся на все равно коротком для него диване, уложив ноги на рядом же стоящую тумбочку. Каким-то непостижимым образом он теперь мешал пройти с любой стороны, с какой его не обминай: очевидно, это происходило каждый раз, стоило ему выпрямиться в какой-то еще плоскости, кроме строго вертикальной. Устроившись таким образом с тем, что у него сходило за комфорт, он читал газету недельной давности, недовольно закусив черный мундштук с наполовину уже уничтоженной сигаретой – тонкой и какой-то немного потусторонней. Мундштук был с виду старый, но сигарета сидела в нем как влитая. Над диваном лениво курился белесый дымок, утекая в чуть приоткрытую фрамугу окна. Потусторонний вид сигарете, сообразила племянница тети Розы, придавало ее собственное воображение: она даже представить не могла, что кто-то из этой команды может курить. Шкипер приходил в бешенство даже от намека на то, что какая-нибудь зависимость от стороннего вещества может нарушить работу его команды.

Однако поразило Марлин, все же, не это. Из одежды на ее собеседнике оказалось только глухое черное белье, больше похожее на шорты по фигуре и…

-Это что? – не очень-то владея собой, поинтересовалась Марлин, не сводя глаз с ног лейтенанта. Тот опустил газету и тоже на них воззрился будто рассчитывал увидеть там что-то для себя новое

-М? – поднял он бровь.

Марлин сморгнула. Видение не исчезло.

-Как это называется? Что это такое? Зачем оно вообще надо?.. – решила она идти до конца. Раз уж взялась задавать бестактные вопросы, так уж чего останавливаться. – Вот это, у тебя на ногах. Эти… носки до середины бедра.

-А, – Ковальски, кажется, утратил интерес и снова вернулся к газете. – Это.

-Ага. Это.

-Как бы пояснить доступным языком… У меня слишком большой рост по сравнению с массой тела. Хабитус такой. Я не могу носить полное пехотное снаряжение без последствий. Так вот это, – он зажал зубами мундштук сигареты так, что она изменила угол и теперь указывала в направлении его ног – для того, чтобы вены не выступали. У меня и так давление ни к черту, если еще и маршем ходить не смогу, можно сразу в запас списывать.

Марлин выдохнула. Теперь открывшаяся картина казалась ей не только странной, но и вызывающей сочувствие. Надо же, казалось бы, подумаешь – рост, а человек мучается…

Между тем лейтенант свернул газету и отложил ее в сторону, протягивая руку за техпаспортом, и Марлин увидела, что он весь, до груди, стянут бинтом.

-Где ты встрял? – вздохнула она, отдавая бумаги.

-Да так, – он махнул рукой. – Зацепило. Извини, что не встаю, мне еще полчаса валяться.

-Ты обколот всякой целебной химией? – попыталась пошутить Марлин. – И тебе нельзя пока кофе?

-А кто мне запретит? – хмыкнул собеседник. – Так, давай посмотрим… – он встряхнул техпаспорт и развернул его. Впрочем, говоря во множественном числе – «посмотрим» – он и не думал привлекать к изучению Марлин. А она, в общем, зная, с кем имеет дело, только вздохнула и вышла, притворяя за собой дверь. Отсутствия ее, скорее всего, Ковальски попросту не заметил.