Штрафной удар сердца

– Ну да. Потолкались немного, пошипели друг на друга, но быстро разошлись. Денис сказал, если бы не он, нас вообще тут бы не было, а Антон… Что-то в духе: «Не больно то и хотелось». Потом Антон подошел ко мне и спросил, как я себя чувствую. Он вообще был… так странно про него говорить «был»… добрым. Это так не вязалось с его жесткой игрой на арене. Я несколько игр смотрела, он был… как ракета, всех сметал.

В голосе Тани слышалось искреннее сожаление. Кажется, даже слезинка блеснула в уголке глаз. Из всех подруг она была единственной, у кого сводило горло при упоминании об Антоне. Я подумал, что мог ошибиться: пассия Антона вовсе не Балуева, а Еремина. Теперь, когда я разглядел ее лучше, понял, что она очень хорошенькая, с правильными чертами лица, которые легко можно сделать красивыми при помощи косметики. Агата наблюдала за нами и, бьюсь об заклад, понимала, о чем я думаю, поскольку внезапно оглядела Таню с головы до ног. Да, Еремина была очень симпатичной, хотя я, признаться, не знал ни одной страшненькой фигуристки. Им нужно показывать товар лицом, и внешность в этом деле невероятно важна.

– Добрым, но недавно он с кем-то подрался? – уточнила Агата.

– Да, но это совсем другое, – возразила Таня. – Я спросила у него, что случилось с его руками, они были просто в мясо сбиты. Оказалось, стычка с хоккеистом из Казахстана, у него еще имя такое смешное, Омар или что-то в этом духе. Они пересеклись в баре после игры, ну и подрались. Антон ему навалял.

То, что Антон навалял другому хоккеисту, она произнесла едва ли не с гордостью. Я подумал, что наши подозрения не беспочвенны. Эта девушка могла увлечь любого парня. В ее темно-карих глазах даже вспыхнули искорки, плеснувшие, словно золотые рыбки.

– Вы не помните, как назывался этот бар? – спросил я.

– Почему же не помню? Это наш спортбар «Победа», они всегда там собираются. Я живу напротив и частенько их всех вижу.

Агата отложила ручку и, наклонившись, произнесла с сокрушенным видом:

– Мне бы хотелось вернуться к событиям той ночи. А если быть точнее, то к вашему составу. Таня, мы до вас уже спрашивали, и никто этого Дениса не знает.

Этот вопрос Еремину явно огорошил. Она отпрянула и посмотрела на Агату, как на идиотку.

– Как это? – изумилась она.

– Вот и нам показалось странным, что вас впускает в спорткомплекс человек, отключает сигнализацию, но при этом никто из персонала не может его опознать.

Она возмутилась так, что едва не надула щеки.

– Да ну, это бред какой-то, – решительно сказала Таня. – Денис – сын главного безопасника. И он постоянно вокруг комплекса отирается, очень странно, что никто его не знает. Хотя… – она сбавила напор, – может, это только я и знала. Просто как-то заходила к Лаврентьеву, там был Денис, и он сказал ему: «Пап». Вряд ли оговорился, правда? Нам тогда Антон его и правда представил, так что…

Мы переглянулись. Я уверен, что Агата мысленно уже отдала приказ задержать и отца, и сына Лаврентьевых, и лишь необходимость закончить допрос удерживала ее. Но у нее был я. Я кивнул и поднялся, но последние вопросы Агаты заставили меня остановиться.

– А что вы можете сказать о личной жизни Антона? – спросила Агата. Еремина сразу замкнулась, как устрица, втянула голову в плечи и неубедительно пролепетала:

– Ничего, мы не были настолько откровенны.

– То есть о его романе с Алисой Серебряковой вы не знаете? – упорствовала Агата. Таня помотала головой и вдруг хитро улыбнулась:

– Я бы не особенно удивилась. Про Антошку поговаривали, что он – сердцеед. По нему все подряд сохли, а он увлекался и тут же бросал. Там очень длинный список, он никем не брезговал.

– А вы увлекались им? – спросил я. Еремина на мгновение застыла, а потом беспомощно улыбнулась.

– Да что вы! Разве Антон посмотрел бы на такую серую мышь, как я? Его удел – звезды, вроде Алисы. Это было так очевидно. Они просто надышаться друг другом не могли, пока объективы в их сторону смотрели. Я, конечно, могу ошибаться, но вся эта любовь напоказ была насквозь фальшивой. Что, собственно, не мешало Антону с ней спать. Алиска, в сущности, не такая стерва, как о ней думают. Ей до смерти хочется всем нравиться, она очень нуждается в подругах, только все эти рекорды давно стали гораздо важнее. Вот она и предпочла публичный роман с перспективным хоккеистом, чтобы самой вознестись на этом фоне. Но…

– Но – что? – насторожилась Агата, ожидая очередного сюрприза. И он не заставил себя ждать.

– Но я знаю о романе Алисы и Димки Сомова, – беззаботно сообщила Таня. – Они уже пару недель встречаются, и тогда из бассейна уехали вместе.

* * *

– И как ты это пропустил? – ехидно поинтересовалась Агата. Мне особо нечего было ответить. Я уже пробил все, что требовалось, и теперь, с новыми вводными, подтвердить, кем является мифический Денис, не составило труда. Надо же быть таким идиотом, чтобы просто посмотреть все данные по верхам и не копать вглубь!

– Только не говори, что у Лаврентьева был внебрачный сын? – зло сказала Агата.