Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи

Далее автор чрезвычайно подробно рассмотрел содержание книги, сопровождая изложение пространными выписками из текста и своими комментариями. Например, такими: «Рассмотрев с большим остроумием учение о теплоте и о метеорологии, г-жа Сомервилль говорит об электричестве, гальванизме, магнетизме, и о новых теориях электричества – магнитно-электрической и теплотворно-электрической, которые возникли в новейшее время. Эти главы чрезвычайно занимательны»360. В целом статья с описанием работы занимает 35 страниц журнального текста. Она оставляет двоякое впечатление: с одной стороны, автор, безусловно, высоко оценивает саму книгу, с другой – несомненно, относится с большой долей иронии к ученым женщинам, их научным познаниям и потугам к научным занятиям. Прямо не написав об этом, автор, однако, заставляет своих читателей думать, что М. Сомервилль – удивительное исключение из общего правила. «Мы по возможности старались ознакомить наших читателей с достоинствами сочинения г-жи Сомервилль, и верно не один раз возникало в них чувство удивления, что подобная книга могла быть написана женщиной», – замечает он, переходя к рассуждениям о различии мужского и женского ума, которыми завершается статья361. «Есть разные мнения касательно достоинства женских попыток на поприще точных наук, и вероятно, самые тонкие разбиратели общего смысла и общего предубеждения не поймают нити толку или безтолковщины, которою перевиты эти мнения, – пишет он. – Но согласимся по крайней мере, что, где видно настоящее, короткое знакомство с разными отраслями человеческих знаний, соединенное с относительной легкостью и простотою изложения, там все предубеждения против женского ума должны исчезнуть. Конечно, и в этих случаях всегда найдешь у них что-нибудь особенное как в роде, так и в степени умственного качества. Вопреки грезам теоретиков, умы также не одного пола»362.

Это умозрительное заключение отсылает читателя к дискуссиям, продолжавшимся в отечественных общественно-политических журналах всю первую половину XIX века да и всю вторую его половину тоже, о способности женщин к занятиям наукой, о достаточности и избыточности женского образования в связи с «природными» способностями женщин и их общественным предназначением и прочее. Эти дискуссии подробно проанализированы в монографиях Е. О. Лихачевой363. Однако, как ни странно, в своем большинстве они никак не затрагивали реальных женщин, занимавшихся науками, – современниц этих обсуждений. Эти два явления общественной жизни существовали как бы параллельно. Рассуждения автора о женских способностях в обширной статье, посвященной работе М. Сомервилль, кажутся настолько чужеродными, что почти можно предположить, как автор вставил их, дабы угодить консервативной части читателей, которые не могли вообразить женщину – автора серьезного естественно-научного сочинения. Возможно, той же цели служило еще одно примечание, сделанное автором в конце статьи: «Последние Английские журналы сообщают известие, что Государь Император благоволили изъявить Свое Высочайшее внимание к необыкновенному дарованию этой дамы, подарком великолепного опала, украшенного отличными бриллиантами, “as a token of sincere regard and admiration”364»365. Ничего подобного не находил читатель в рецензиях на книгу Е. И. Голицыной, о которых мы упоминали выше: «L’analyse de la force, par M-me la princesse Eudoxie Galitzine» и «Книга кн[ягини] Авдотьи Ивановны Голицыной и вечерняя беседа ее в Москве», опубликованных соответственно «Библиотекой для чтения» в 1837 году и «Москвитянином» в 1843 году366. Конечно, Е. И. Голицына принадлежала к одному из знатнейших княжеских домов Российской империи, а не была какой-то англичанкой. Критиковать ее занятия мог позволить себе Вяземский… в личных письмах; уважающий себя журнал не мог опуститься до такого поведения.

* * *