Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство

Чтобы в кинотеатрах, в современных концертных залах и даже в частных гостиных стало по-настоящему громко, дело оставалось за малым. На рубеже веков американский изобретатель Ли де Форест (1873–1961) изобрел то, что навсегда изменило мир звуков. 25 октября 1906 г. он подал заявку на патент аудиона, лампы-триода, которая позже помогла превратить тихий шорох в оглушительный грохот. Это был первый в истории электронный звукоусилитель, который действительно работал – еще не очень эффективно, но именно на его основе будут разработаны огромные, величиной с дом, акустические стены для современных концертов хеви-метал и громкоговорители, с помощью которых деспоты вроде Гитлера и Муссолини разжигали страсти толпы. Маленькая стеклянная колбочка, наполненная газом, была способна усиливать электрические сигналы и делать звук существенно громче. Хотя на тот момент уже существовали диоды, состоявшие из двух электродов, но только де Форест смог сделать это устройство пригодным для усиления звука – добавив к нему третий электрод. Его не раз обвиняли в плагиате, но именно его изобретение завоевало популярность, потому что оно было лучшим.

Де Форест также работал над устройствами, которые стали предшественниками современных радиоприемников. После 1901 г., когда Гульельмо Маркони, пионер в этой сфере, впервые отправил по беспроволочному телеграфу через Атлантику сообщение, зашифрованное азбукой Морзе, изобретатели со всего мира неустанно трудились над новой задачей: как передать человеческую речь или музыку с помощью электромагнитных волн. Взялся за дело и де Форест – с помощью своей свекрови, Хэрриот Итон Стэнтон Блэтч (1856–1940). Она была знаменитой нью-йоркской суфражисткой, и голос ее звучал мощно. В 1907 г. зять взял у нее интервью и попробовал транслировать его с помощью разработанной им опытной модели радиопередатчика. В течение следующих лет он совершенствовал это устройство. В 1910 г. де Форест провел первую в истории музыкальную радиопередачу: он вел прямую трансляцию с выступления Энрико Карузо в здании Метрополитен-оперы в Нью-Йорке.

Небольшие звукоусилители использовались уже в начале 1920-х. Так, в 1923 г. газеты сообщали о беспроволочной передаче танцевальной музыки на курортных судах, курсирующих неподалеку от Брайтона (Великобритания). «Усилители звука» должны были обеспечить хорошую слышимость передач на борту. «Мелодии слышны настолько отчетливо, что танцующие на палубе пары так же точно попадают в такт, как если бы на судне играл оркестр, – писала одна немецкая газета. – Особенно популярны танцы в лунном свете»[378]. Крупные акустические системы начали появляться после 1924 г., в первую очередь в США и Великобритании. Впервые такая аппаратура была использована 23 апреля 1924 г., когда король Георг V открывал Британскую имперскую выставку – колониальную выставку, в которой принимали участие 58 стран в составе империи – на лондонском стадионе «Уэмбли». На стадионе было установлено семь огромных коробок, которые усиливали звук королевского голоса, а вокруг него – еще 45 громкоговорителей.

В начале сентября 1928 г. на мюнхенской ярмарке Heim & Technik берлинское предприятие Siemens & Halske представило «крупногабаритную звукоусилительную систему новейшей конструкции». По данным предприятия, она была на тот момент крупнейшей в мире и увеличивала громкость звука якобы «в миллион раз»[379]. Представителям прессы продемонстрировали ее возможности на примере музыкальных произведений и произнесенных в микрофон реплик – все это «звучало великолепно». Несколько таких систем стоимостью примерно 20 000 рейхсмарок были уже установлены на курортных судах и в местах отдыха. Их размер поражал зрителей. Так, десятки кабелей, большие микрофоны и колоссальные громкоговорители можно было увидеть во время торжественной церемонии закладки первого камня в основание библиотеки и зала Немецкого музея в Мюнхене в 1928 г. С их помощью осуществлялась прямая трансляция с места событий по радио и усиление звука до такой степени, чтобы его могли услышать 4000 гостей мероприятия. Микрофон будто «угадывал слова по движению губ» оратора, сообщал пораженный репортер. В работе системы однажды произошел краткий сбой, что произвело «ошеломительный эффект: оратор продолжал говорить, но слов его было практически не слышно, будто он лишился голоса»[380].