Читаем Шум. История человечества. Необыкновенное акустическое путешествие сквозь время и пространство полностью

Между 1902 и 1932 гг. пять крупных автомобильных журналов Германской империи зарегистрировали 425 сообщений об угрозах водителям и их машинам: угрозы, материальный ущерб, членовредительство – вплоть до убийства и покушения на убийство[383]. Основными причинами недовольства были шум и вонь машин, а к тому же смесь страха и зависти к тем, кто занимает лучшее положение в обществе. В ненавистные автомобили бросали камни или чем-нибудь их обливали, блокировали или баррикадировали улицы, рассыпали на дороге осколки и гвозди, били пассажиров, в том числе кнутами, вымещая таким образом свою злость[384]. Одна из самых чудовищных в своем коварстве атак была предпринята вечером 2 марта 1913 г. в Хеннингсдорфе, близ Берлина. Неизвестные натянули поперек улицы проволочный трос. Около 22 часов ювелир Рудольф Плунц на высокой скорости въехал в препятствие на своем «опеле», в котором находились также его жена и дочери. «Ювелир и его жена были задушены тросом и погибли на месте», – сообщала через два дня Coburger Zeitung[385]. Виновных так и не нашли. Полиция предполагала, что мотивом преступления была «жестокая ненависть к автомобилям в самом скотском ее проявлении»[386].

Начиная с 1930-х гг. транспорт – мотоциклы, легковые и грузовые автомобили – стал главным источником шума в большом городе. В ноябре 1932 г. одна из мюнхенских газет опубликовала результаты измерений, проведенных Институтом Генриха Герца и Мюнхенской высшей школой прикладных наук. Средний уровень уличного шума составлял 65 фон (тогда его измеряли еще в фонах, а не в децибелах); громкость телег, грузовиков и трамваев достигала 68 фон. Сигнал гудка с резиновой грушей достигал уровня 72 фон, звук электрического клаксона – 92 фон, а рев мотоцикла без глушителя – целых 102 фон. Порог болевого ощущения шума – 120 фон, заявляли ученые. «Транспортный шум, достигающий такого уровня, когда он может причинять боль, зарегистрирован многократно»[387], – писала газета. Громче и заметнее всего звучали сигналы автомобильных гудков. На первых порах звук извлекали вручную, надавливая на резиновую грушу, но после 1910 г. он был усилен электричеством и превратился в пронзительный и резкий трубный глас. Первые автомобильные гудки состояли из простого латунного рожка с резиновой пробкой, который крепился к рулю или к кузову; а кто-то еще обходился колокольчиком или сигнальным рожком. В 1908 г. американский инженер Миллер Риз Хатчинсон (1876–1944) совершил революционное изобретение: клаксон, первый в мире электрический автомобильный сигнал. Его звук стал символом раннего этапа истории дорожного движения. Клаксон гудел громко, пронзительно, перекрывая общий хаос – и вместе с тем усиливая шум. Его гортанный голос стал отличительным признаком автомобилей Ford T и повлиял на дорожное движение во всем мире. В 1944 г., когда Хатчинсон умер, новостной журнал Time процитировал в некрологе насмешливое замечание Марка Твена: этот инженер, мол, изобрел такой громкий клаксон лишь для того, чтобы людям пришлось покупать и другое его изобретение, слуховой аппарат[388].

Скоростные автомобили – изобретение достаточно давнее. Уже в 1929 г. по США ездили первые машины с 16-цилиндровым двигателем. После Второй мировой войны число автомобилей с большим рабочим объемом двигателя стало стремительно расти, а вместе с ним росла и шумность моторов. В 1924 г. в Италии состоялось открытие первого в мире автобана между Миланом и Варезе; однако лишь во второй половине XX в. он станет тем источником шума, каким мы его знаем. Первый немецкий автобан между Кёльном и Бонном (нынешняя трасса А555) был открыт бургомистром Бонна Конрадом Аденауэром (1876–1967) в 1932 г. Постепенно скоростные автомагистрали появились по всему миру и превратились в места особенно шумные. Теперь люди отправлялись в путь не просто для того, чтобы добраться из точки А в точку Б. Все большее распространение получали круизы и путешествия куда глаза глядят, ради самого путешествия. Все больше автомобилистов и мотоциклистов гнали свои транспортные средства вперед, на высокой скорости и с великим шумом, просто ради удовольствия – а еще для того, чтобы выразить свой протест, показать свою волю, силы и возможности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
От погреба до кухни. Что подавали на стол в средневековой Франции
От погреба до кухни. Что подавали на стол в средневековой Франции

Продолжение увлекательной книги о средневековой пище от Зои Лионидас — лингвиста, переводчика, историка и специалиста по средневековой кухне. Вы когда-нибудь задавались вопросом, какие жизненно важные продукты приходилось закупать средневековым французам в дальних странах? Какие были любимые сладости у бедных и богатых? Какая кухонная утварь была в любом доме — от лачуги до королевского дворца? Пиры и скромные трапезы, крестьянская пища и аристократические деликатесы, дефицитные товары и давно забытые блюда — обо всём этом вам расскажет «От погреба до кухни: что подавали на стол в средневековой Франции». Всё, что вы найдёте в этом издании, впервые публикуется на русском языке, а рецепты из средневековых кулинарных книг переведены со среднефранцузского языка самим автором. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Зои Лионидас

Кулинария / Культурология / История / Научно-популярная литература / Дом и досуг