Шум. Несовершенство человеческих суждений

Этот анализ был применен независимо к оценкам степени возмущения, меры наказания и суммы компенсации.

Результаты показаны на рисунке 13¹⁷⁶. Наименее «шумная» шкала оценивает меру наказания, где системный шум составляет 51 % погрешности – шума практически столько же, что и истины. Шкала степени возмущения явно более «шумная» – 71 %. И намного хуже всех долларовая шкала: 94 % погрешностей является шумом!

Разница поражает, учитывая то, что все три шкалы в нашем случае почти идентичны. Ранее мы уже видели, что истинные значения степени возмущения и меры наказания почти идеально коррелируют, как следует из гипотезы о возмущении. Шкалы меры наказания и суммы компенсации отвечают на один и тот же вопрос: как строго следует наказать General Assistance, однако в разных единицах измерения. Как мы можем объяснить такое большое различие, как показано на рисунке 13?

Возможно, мы согласимся, что шкала возмущения не очень точна. Да, на ней присутствует «абсолютно приемлемое» поведение, однако где предел вашего недовольства действиями General Assistance или другого ответчика? Если он и есть, то довольно расплывчатый. Что значит «абсолютно возмутительное» поведение? Отсюда можно сделать вывод: отсутствие четкого определения верхнего предела шкалы неизбежно приводит к шуму.

Рис. 13. Компоненты погрешности оценок

Мера наказания – более специфичная шкала. «Строгое наказание» точнее, чем «абсолютно возмутительно», поскольку «крайне строгое наказание» ограничено максимумом, прописанным в законе. Как бы вам ни хотелось показать ответчику, «где раки зимуют», но вы не можете, например, приговорить руководителя General Assistance и его подчиненных к смерти. (Надеемся, что это так.) Шкала меры наказания менее проблематична, потому что ее верхний предел более четко определен. Поэтому, как и ожидалось, она менее «шумная».

Степень возмущения и мера наказания определены по схожим оценочным шкалам с более-менее внятной словесной разметкой. А вот долларовая шкала принадлежит к другой группе – куда более проблематичной.

Доллары и якорение

Название нашей академической статьи выражает ее главную идею: «Общее возмущение и непредсказуемые судебные решения: психология назначения компенсации за причинение морального ущерба». Наше воображаемое жюри присяжных проявило полное единодушие в определении меры наказания; этот выбор по большей части объяснялся возмущением. И все же наиболее полно реальную ситуацию в зале суда отражает долларовый эквивалент наказания, и как раз в этой оценке недопустимо много шума.

Никакой мистики тут нет. Если вы всерьез отнеслись к заданию о деле Джоанны Гловер, то при оценке суммы компенсации наверняка испытали чувство, что вписали в бланк по сути случайное число. Ощущение произвольности выбора несет важную информацию: решения других людей также будут случайны, и следовательно, оценки содержат много шума. Это характеристика целой группы шкал, к которым принадлежит и долларовая.

Легендарный гарвардский психолог С. С. Стивенс обнаружил удивительный факт: когда дело касается интенсивности многих субъективных впечатлений и внутренних установок, людям свойственно мыслить в пропорциях¹⁷⁷. Они могут отрегулировать освещение, чтобы в помещении стало «в два раза ярче», и согласны с тем, что эмоционально приговор к десяти месяцам тюрьмы воспринимается далеко не в десять раз тяжелее, чем приговор к одному месяцу. Стивенс назвал шкалы, которые опираются на такие интуитивные ощущения, пропорциональными шкалами.

О том, что наше интуитивное восприятие количества денег выражается в пропорциях, можно судить по легкости, с которой мы говорим: «Саре повысили зарплату на 60 процентов!» или «Наш богатый сосед за ночь лишился половины своего состояния». Долларовая шкала компенсации морального ущерба – как раз такая пропорциональная шкала, измеряющая ваше желание наказать ответчика. Подобно другим пропорциональным шкалам, она имеет очевидную начальную отметку (ноль долларов) и неопределенную длину.

Стивенс обнаружил, что пропорциональная шкала (и в частности, долларовая) может быть откалибрована с помощью единственного промежуточного «якоря» (на профессиональном жаргоне называемого модулем). В своей лаборатории он демонстрировал наблюдателям лампу определенной яркости и давал указание принять яркость этой лампы за 10 единиц (или 50, или 200), а затем в тех же единицах выразить яркость других источников света. Как и следовало ожидать, числовые оценки, которые наблюдатели присваивали яркости различных источников света, были пропорциональны произвольному «якорю», на который им велели опираться. Наблюдатель, которому навязали число 200, давал оценку яркости в 20 раз большую, чем тот, которому навязали число 10; стандартные отклонения оценок также были пропорциональны «якорю».