Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

Дух Вхождения К Смерти, Раскрой Мне Свои Врата!

Дух Летящего Копья, Пронзящего Меча,

Парящего Камня,

Открой Врата В Свою Сферу Тому,

Кто Не Имеет Страха!

Врата Кровавой Планеты, Откройтесь!

Врата Бога Войны, Разверзнитесь!

Врата Бога Победы, Завоеванной В Бою,

Откройтесь Мне!

Врата Властелина Защиты, Откройтесь!

Врата Властелина Арра И Агга, Откройтесь!

Именем, Полученным Мной В Сфере Шамаша,

Я Заклинаю Тебя, Открой!

Йа Нергал-йа! Йа Зи Аннга Канпа!

Йа Ннга! Йа Ннгр-йа! Йа! Ннгийа! Йа Зи Дингир Неенийа Канпа!

Йа Канталамакакийа Тарра! Канпа!

Наконец-то. Заклинание получилось чудовищно длинным, и на последней строке Креол очень боялся оговориться, споткнуться на каком-нибудь слоге. Он сам составил этот зубодробительный текст, но короче не получалось, более простой ритуал не имел шансов на успех.

Все-таки это призыв бога. Перед богом нужно как следует расшаркаться. Раскланяться. Проявить безмерное уважение — и как можно больше пышных эпитетов. Вспомнить их все и добавить от себя.

И заклинание сработало. Храм содрогнулся. Исписанные печатями стены затряслись. Креол не начертил круга призыва или пентаграммы — он превратил в клеть сам храм, сделал сами стены ограничителями для бога смерти.

Но когда призываемый явился на зов… о, в храме сразу же стало очень тесно. Наполовину засыпанный песком алтарь раскололся надвое. Все еще торчащие кое-где держатели для факелов расплавились и стекли вниз. В худые окна задул жаркий суховей, и Креолу обдало лицо горячим воздухом.

А в центре залы, занимая почти две трети ее, сидел… бог.

Нергал явился в звероподобном обличье. Огромный, массивный, с гигантскими передними лапами и довольно короткими задними, с клыкастой мордой ящера и дубленой черной шкурой, он молча сидел и смотрел на мага. Аура шибала по мозгам так, что тряслись поджилки… но все-таки оказалось не так невыносимо, как опасался Креол. Нергал был скорее удивлен, чем разгневан, и в его глазах читалось любопытство.

— Итак, — первым заговорил бог смерти, пронизывая мага таким взглядом, что мясо отслаивалось от костей. — Смертный муж призвал Нергала Месламтеа. Не помню даже, когда такое случалось в последний раз.

— Не просто призвал, но и запечатал, — произнес Креол, с вызовом глядя на Нергала. — Ты останешься в этом капище на бессчетные века, если не исполнишь моей воли.

Морда Нергала исказилась яростью. Шкура покрылась чешуей, потом густой черной шерстью — и она встала дыбом. Бог смерти обдал Креола волной гнева, и тот пошатнулся — но устоял. Стоял в двух шагах от того, чье имя в Шумере произносят шепотом, смотрел ему прямо в глаза — и был спокоен, словно надевал ярмо на быка.

Но богам нравятся бесстрашные. Нергал смягчил взор и снисходительно произнес:

— За такую наглость не сыскать тебе легкой смерти. Асугали будут вечно рвать тебя… хотя погоди-ка. Они и так будут тебя рвать. Понятно… объясняет, почему ты такой отчаянный. Ты уже продал все, что мог.

Креол дернулся, как от резкого укола, но заставил губы растянуться в улыбке. Конечно, бог смерти сразу же увидел все ясно, как на ладони. Кому еще, как не ему?

— Хорошо, раз уж ты осмелился на такое деяние, я исполню твое желание, — усмехнулся огромной пастью Нергал. — Скажи его голосно, маг.

— Я хочу, чтобы ты расторг мой договор с Элигором, — произнес Креол. — Это все, что мне от тебя нужно, всего остального я добьюсь сам.

— Хорошее желание, — одобрительно кивнул Нергал. — Но, к твоему горю, именно этого я сделать не могу. Договор есть договор, ты заключил его сам, причем не с кем-нибудь, а с другим богом, Йог-Сотхотхом. Ни один другой бог этого не отменит.

Креол резко помрачнел. Он очень надеялся на этот призыв. Это было последнее, чего он еще не испробовал.

— Никаких шансов? — все же уточнил он.

— Никаких, — ответил бог смерти. — Проси что-нибудь другое.

— Хорошо, — достал глиняную табличку Креол. — Я желаю, чтобы ты сделал меня вечно молодым, абсолютно неуязвимым, не страшащимся никаких ядов и болезней, нечувствительным к боли, не нуждающимся в воздухе и пище, не боящимся огня и злых чар…

Всего желаний у Креола было семнадцать. То есть сам-то он считал это все одним большим желанием, но чтобы не возникло никаких недопониманий — расписал все по пунктам, детально и подробно.

— Кхем, — прервал его Нергал, потягиваясь и отряхиваясь. — Стой-стой-стой, давай-ка проясним кое-что…

Он поднялся на задние лапы, расправил плечи, издал утробный рык — и стены зашатались. Наложенные Креолом печати стали трескаться, они ломались, словно были из сухого песка. Еще одно небольшое усилие…