Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

— Ладно, — подобрал находку царевич. — Я пойду на воздух.

В этот раз он не ощущал, что совершил подвиг. Он ощущал лишь вкус тлена на языке.

Зато по возвращении в Вавилон царевича славил и стар, и млад. Голова мантикоры, которую отделил и прихватил с собой Креол, повисла в тронном зале, рядом с другими боевыми трофеями бесстрашного Лугальбанды.

И очень удачно вышло, что именно в этот день пришло послание из далекого Та-Кемет. Фараон Мена милостиво передал свое решение Верховному магу Тхомертху, а тот передал его мастеру Эмму, посланцу Шумера в Та-Кемет, а тот переговорным зеркалом сообщил его придворному магу Трою (Креол в этой цепочке участвовать отказался), а тот изложил его императору Энмеркару. И услышал император Энмеркар, что царственный брат Мена желает ему здравствовать тысячу лет, и желает вечного дождя над его головой, и милости богов тоже желает, и в любой просьбе, что только выскажет Энмеркар, отказа ему не будет, потому что любит фараон Мена своего царственного брата больше жизни, больше воды, больше соли.

Но дочь замуж за его сына не отдаст. Бычий хер Энмеркару, а не царевна Нисун.

— Вечный дождь над головой — это скорее как-то печально, — произнес император, пытаясь понять, правда ли он услышал последнюю фразу, или ему показалось. — Нашему царственному брату следовало бы потщательнее подбирать слова. А насчет бычьего хера ты не оговорился? Или это я ослышался? Мой слух уже не так хорош, как прежде.

— Нет, государь, — с удовольствием ответил Трой. — Думаю, мой дядя тоже слышал.

— Я слышал, — мрачно сказал Креол. — Если Эмму или Тхомертху не внесли отсебятины, фараон так и сказал.

— Какой-то очень грубый отказ, — немного опечалился император. — Вот зачем он это? Я спокойно жил, а теперь придется идти на него войной. Сын, ты же со мной согласен?

— Всецело, — кивнул Лугальбанда, тоже опешивший от услышанного. — Убьем его, а царевну, так и быть…

— Идти войной на Та-Кемет — не такое уж простое дело, — сказал лугаль Ескерту. — Я думаю, сначала надо все же… как бы это… понять намерения. А то чего… мы, может, чего и не так поняли. А?.. но я не настаиваю. Бошки я рубить всегда готов. Просто как бы не случилось, знаете… чего. Как бы это… оказии… а, конфуза!

Трой окинул Ескерту насмешливым взглядом. В отличие от опочившего пять лет назад Агарзанна, в шек-трак Ескерту играл ужасно. И вообще блистал только на поле брани. Был он высок ростом, широк в плечах, совершенно лыс, но зато длиннобород, повсюду ходил с огромным топором на длинной рукояти, и готов был сразить кого угодно по первому слову императора или наследника.

— Государь, Гильдия может собраться в течение пяти дней, — равнодушно произнес Креол. — Скажи слово — и мы превратим Та-Кемет в лунный пейзаж. Их маги уступают нам в численности и могуществе, хотя Тхомертху я бы недооценивать не стал.

— Да будет так, — сумрачно кивнул император.

…Земля содрогалась от грохота колесниц. Свыше восьмисот боевых повозок неслись на запад, влекомые ослами и онаграми. На каждой стояло по два человека — возничий и боец, вооруженный луком, дротиками, длинным копьем.

Краса и гордость Шумера, его главные ударные войска. За колесницами в туче пыли вышагивали воины пешие — копейщики, лучники, топорники. При каждом был войлочный панцирь и медный шлем, боевой шарф, кожаная юбка, круглый щит.

Выделялись щитоносцы, что не имели оружия, зато несли на спинах огромные прямоугольные щиты, а панцири вздевали такие длинные, что закрывали ступни. Словно передвижные крепости, щитоносцы прикрывали в битве лучников, копейщиков и магов.

Многие из этих воителей были ветеранами, что десять лет назад воевали в Аратте. Но и молодых тоже хватало — тех, что впервые покидали Шумер, а иные — свое селение. Кое-кто до этого втайне подозревал, что кроме Шумера на свете никаких стран и нету, а если и есть, то живут в них, уж верно, демоны или духи мертвых.

А что сосед рассказывает, что дочку замуж выдал за купца из Гоморры, и она туда уехала, так это сосед брешет все, а дочка его наверняка просто в город сбежала и там по кару гуляет, игрой в свечу зарабатывает, потому как блудница еще та.

Магов в поход выступило тоже немало, хотя далеко не вся Гильдия. Креол решил не собирать со всех городов подмастерьев, от которых все равно проку чуть. Только мастеров — полсотни умелых, опытных мастеров, каждый из которых представил Гильдии Шедевр. А сверх того — семь магистров и три архимага, итого священная экца, шестьдесят кудесников.

И големы. Тридцать два боевых голема, созданных еще Менгске, еще для войны с Араттой. Тридцать третьим — царь-голем, тот самый колосс, что когда-то чуть не разрушил императорский дворец. После смерти Менгске он лет десять стоял посреди Вавилона мертвым истуканом, но в конце концов Креолу и Хе-Келю удалось подобрать к нему ключик и снова заставить двигаться.