Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

От каждого шага гиганта весь мир будто подпрыгивал, и закладывало уши, и если войску случалось проходить близ какого селения, то люди высыпали из домов и стояли, прикрыв лица ладонями, в ужасе глядя сквозь пальцы на безграничное могущество императора и его магов.

Войско делилось на три части, и одну его часть возглавлял лугаль Ескерту, другую — царевич Лугальбанда, третью же — Верховный маг Креол. И громогласней всех выглядел лугаль, что и сам по себе был почти четырех локтей ростом, но еще и носил железный шлем-шишак, увенчанный гребнем, возвышавшим хозяина еще на пол-локтя. Именно он казался тут наиглавнейшим, а вовсе не царевич, не Верховный маг и даже не император, что ехал в запряженной ламассу крытой повозке и редко выходил на свет.

Божественный Энмеркар сначала даже не собирался идти в поход сам, но потом убоялся, что это последняя его война и вообще последняя возможность совершить что-то великое. Придворный маг варил ему укрепляющий настой, но тот уже плохо помогал. По вечерам, когда войско разбивало лагерь, в главном шатре собирались императорские ближники, и Энмеркар говорил с ними о государственных делах, делился опытом и мудростью.

— Мой царственный брат должен был понимать, что наносит тяжкое оскорбление, — говорил император, сидя у самого входа и глядя на звезды. — Значит, он либо ожидает нас и сам хочет помериться силами, но не хочет начинать войну первым, либо… либо он чрезмерно возомнил о себе и думал, что я утрусь.

— Фараон Мена не таков, как его предки, — сумрачно сказал Креол. — Пока был жив Гор-Тутмос, властителем Та-Кемет был он, а сменяющиеся во дворце фараоны только отправляли священные ритуалы. Но с его смертью все изменилось. Я слышал, что именно Мена, вступив на престол, помог Гор-Тутмосу уйти наконец в Кур. А Тхомертху… не берусь судить, государь, я давно не был в Та-Кемет.

Маг пожалел, что с ним нет Хе-Келя, чей отец был та-кеметским зодчим. В последнее время старый друг начал сдавать. Ему всего восемьдесят четыре, но он словно угасает изнутри, истончается на реальностном уровне. Возможно, слишком перетрудился, создавая для Шумера новые озера и поворачивая вспять реки.

Лет пять Хе-Кель еще протянет, но на войну его тащить незачем. Он все-таки не древний архимаг Арза, которого даже ослепшим использовали вместо катапульты, и многие куклусы обратились в пепел просто потому, что старик стоял к ним лицом. Магия Хе-Келя больше пригодна в мирной жизни.

Зато с Креолом отправились сын Хе-Келя и два ученика, один из которых — Гвебе, сын Шамшуддина. Они мастера, все трое, и мастера талантливые, им точно быть магистрами. Будущее шумерского Искусства в надежных руках.

И Хиоро, конечно. Ему ужасно не нравится происходящее, он вообще считает сражения уделом грубого дурачья, не людей, но обезьян. Особенно когда они затеваются из-за подобной чепухи, из-за того, что кто-то кому-то что-то не так сказал. Но он все равно отправился с Креолом, потому что может спасти много жизней.

Креол никогда не понимал Хиоро. Он великий маг и отличный друг… но он странный.

— Хиоро, ты же можешь просто взять и остановить сердца у сотен воинов, — вновь упрекал его Креол, кидая кости. — Свернуть кровь в их жилах. Повредить их мозги. Ты полностью властен над людскими телами.

— И я не собираюсь этим злоупотреблять, — ответил Хиоро, бесстрастно глядя на доску.

— Ты вообще никогда этого не делаешь. Даже когда нужно защитить свою державу.

— Креол, мой учитель говорил мне, что нельзя отнимать жизнь без крайней необходимости.

— Бизаль? — уточнил Креол. — Гишбар бы такого точно не сказал. Правда, Трой?

— Подтверждаю, — кивнул Трой, сидящий в другом конце шатра. — Батюшка знал, когда надо сохранить жизнь, а когда отнять.

— Жаль, что тебя он этому не научил! — немедленно вызверился Креол.

Ему до боли в костях захотелось содрать с Троя шкуру прямо сейчас. Не будь он в императорском шатре, в присутствии самого императора, его наследника и первого лугаля, маг точно бы не сдержался.

— Ну-ну, дядюшка, — улыбнулся ему Трой. — У меня тоже когда-то был сын… но что теперь вспоминать былое? Время все смыло и исцелило.

— Время ничего не смывает и не лечит.

Император переводил пристальный взгляд с архимага на архимага. Он знал, что Верховный и придворный маги смертно ненавидят друг друга, и его эта вражда безумно раздражала.

— Ваша вражда сейчас некстати, абгали, — произнес и царевич, изучающий с лугалем чертеж земель между Шумером и Та-Кемет. — Если вы убьете друг друга, торжествовать будет только Мена.

— Умер бы только Трой… — произнес Креол. — Но… я не стану делать того, что огорчит моего государя.

— И на том спасибо, — угрюмо кивнул император.

Так проходил почти каждый вечер. Креол и Трой против своей воли проводили много времени вместе — на глазах своего императора. Мудрый Энмеркар на этом настаивал, поскольку боялся оставить своих лучших магов без пригляда.