Шумерский лугаль

Я пропустил предводителя вперед, чтобы был спиной ко мне, после чего выпустил в него стрелу. Целился в спину ниже свернутого войлочного плаща. Пока стрела летела, успел выпустить еще одну в самого рослого воина. Обе попали в цель. Предводитель сразу завалился вперед, а дылда успел повернуться лицом ко мне прежде, чем получил еще одну стрелу в спину с противоположного склона. Лучники-халафы начали стрелять вслед за мной. Враги заметались, ища укрытие и быстро развязывая плащи, но стрелы быстро выкашивали их. Человек пять побежали вперед. Двух снял я, остальных перебили выскочившие на тропу копейщики, которые потом прибежали к раненым и убитым амореям и покололи копьями и тех, и других на всякий случай. После чего заорали радостно, распугав баранов и вторую часть вражеского отряда. Несколько амореев достали было пращи и приготовились к сражению, но победные крики лишили их боевого задора. Развязав плащи и развернувшись, они побежали вниз по тропе. Сражение продлилось от силы минут десять. Преследовать разбежавшихся врагов никто не собирался. Наверное, чтобы те из них, кто доберется до своего племени, предупредили сородичей, что сюда лучше не соваться.

Я насчитал тридцать семь трупов. Их раздели и разули, сложив одежду и обувь на войлочные плащи и завязав в узлы. Оружие упаковали отдельно, в том числе и пращи, которыми среди халафов мало кто умеет пользоваться. Наверное, продадут купцам. В нынешнем скудном материальном мире на каждую вещь есть покупатель. Мне отдали мои стрелы, испачканные кровью. По халафской примете такие стрелы и в следующем сражении захотят напиться крови. Апахнан с важным видом преподнес мне бронзовый шлем и нож аморейского предводителя. Я с важным видом принял трофеи, сразу примеряв шлем. К моему удивлению он оказался немного великоват, но под шапочку будет в самый раз. С непривычки шлем показался мне тяжеловатым. Ничего, привыкну, и потяжелее носил когда-то. Убитых хоронить не стали, бросили на тропе. Скорее всего, и разбежавшиеся соратники не будут делать это, пойдут домой другой дорогой, так что у хищного зверья и птиц сегодня будет день живота и праздник желудка. Над нами уже кружилось несколько падальщиков.

Обратно пошли мы тем же путем, что прибыли к месту засады. Я разделил отряд халафов на три части. Впереди на удалении метров сто шли шесть человек передового дозора, в задачу которых входила и проверка кустов по обе стороны от тропы, чтобы и самим не попасть в засаду. Следом шагали остальные лучники с приготовленным к бою основным оружием. За ними, возмущенно блея, бежали бараны, овцы и ягнята. Замыкали походный строй копейщики, нагруженные добычей. Я шел вместе с лучниками. Бронзовый шлем делал меня альфа-самцом.

Все жители Лухтата стояли на крепостных стенах и приветствовали нас радостными криками. Ближайшие несколько месяцев им будет, о чем поговорить. Вечером был большой праздник. Зарезали трех быков, намочили их кровью рот богини-матери Унаны и выделили ей лучшие куски из каждой туши. Остальное запекли на кострах и съели все вместе. Оказывается, жрец Ассис еще до начала нашего похода сообщил воинам, что это богиня Унана прислала меня им в помощь. Результат сражения он не огласил на всякий случай, но теперь-то всем было ясно, что меня прислали именно для того, чтобы победить заклятого врага. Потом были пляски под примитивную музыку. Мне предлагали потанцевать с девицами, но я отказывался, ссылаясь на неумение. Мало ли, что у них значит танец с девушкой?! Ни одна из них не торкнула мое сердце, так что лезть в ловушку ни к чему. В пиршестве и танцах, затянувшихся допоздна, участвовали на этот раз и дети. Наверное, чтобы запомнили, какие халафы отважные воины, а то ведь следующая такая возможность может и не выпасть до конца жизни.

9

Урские, точнее, шумерские купцы приплыли на трех судах, которые напомнили мне русские ладьи. Длина метров пятнадцать, ширина около пяти. Нос от кормы не отличишь. Корпус из досок встык, извне жирно вымазан битумом. По восемь весел с кожаными уключинами с каждого борта. Есть съемная мачта, у которой два степа, в зависимости от того, какой оконечностью идут вперед. Парус прямой, сплетенный из тростника. Часть членов экипажа была похожи на халафов, часть на амореев, часть, включая трех купцов, отличались и от тех, и от других: волосы имели черные, но прямые, головы более вытянутые, носы приплюснутые, а глаза с легкой раскосостью. На одном из судов экипаж был заметно меньше, и у двоих, сидевших на баке, были перевязаны раненые руки. Как догадываюсь, кто-то предлагал купцу поделиться, но не хватило силенок или опыта уговорить.