Шуты и скоморохи всех времен и народов

Рядом с этим есть еще и другой Полишинель, совершенно национальный французский тип, который не происходит по прямой линии от Маккуса ателланов, а скорее напоминает веселый и насмешливый нрав галлов. Это Полишинель живой, легкий, веселый, который ничем не напоминает тяжеловесность римского Полишинеля; в них только одно сходство: как у того, так и у другого было два горба. Но горб с давних времен представлял главный признак шуток и насмешек[108]. Первый горб – это намек на веселость и на шутливый тон этой личности; второй же горб напоминает блестящую и пробитую кирасу воинов и животы a la poulaine[109] (удлиненные в виде острий, так же, как и башмаки a la poulaine), что было в большой моде в XVII столетии. Этот Полишинель относится именно к той эпохе по некоторым деталям своего костюма, так как вместо традиционной треуголки он носил фетр a la Henri IV[110].

Около 1630 года Полишинель, изображаемый до того времени живыми лицами, перешел с народных подмостков в труппу кукольных комедий, как и мамаша Жигонь, другое шуточное лицо, о котором упоминается в 1602 году[111] в рукописном журнале французского театра. В этой форме новый Полишинель сделался почти политическим лицом. Известные в свое время содержатели первого в Париже театра марионеток, братья Бриоше, Жан и Франсуа, обратили своего Полишинеля в выразителя мнения оппозиции против знаменитого кардинала Мазарини, а в 1649 году заставили его декламировать со сцены крайне едкие мазаринады. Марионетки Брюше пользовались большим успехом в конце XVII столетия. Этот театр находился в конце улицы Генего, в так называемом Шато-Гаийяр. Даже Буало в своем седьмом письме к Расину в 1667 году говорит о Франсуа Бриоше.

Успех Полишинеля был весьма значителен и в восемнадцатом столетии[112]. Ему было дозволено и петь, и танцевать, и даже смеяться над разными современными событиями, что составляло большое удовольствие для жителей, когда они утешались песнями, ввиду той гибели, к которой их вела неизлечимая апатия Людовика XV.

После революции звезда Полишинеля несколько померкла. После 1830 года Полишинель уступил свое место чисто политической карикатуре. Эту карикатуру олицетворяли во время июльской монархии в лице Майе. Майе был такой же горбун, как и Полишинель, с живыми глазами, красным носом и толстыми губами; он беспрестанно произносил ругательства, отличался обжорством, постоянно пьянствовал и забавлял людей в течение восемнадцати лет. Майе был главным типом – политическим шутом, нечто вроде французского Панча, мелкого буржуа, хвастливого и крикливого, непримиримого врага невыгодных для него порядков, хотя он был очень доволен тем, что участвовал в государственных переворотах. Но только в то время, как другие подставляли свой лоб под пулю, он же сидел, запершись в своем погребе. Тип Майе был воспроизведен самыми талантливыми карикатуристами; ему часто придавали физиономии политических людей того времени, так на одном рисунке был изображен Карл X под чертами модного шута. Теперь Майе умер, а его предок Полишинель также сошел со сцены. Словом, герой веселого шутовства, который в течение стольких столетий смешил народ, теперь обречен на потеху детей и их нянек.

Полишинель и его аколиты итальянской комедии Арлекин, Доктор, Кассандр, Коломбина не были единственными народными актерами, привлекавшими толпу около своих подмостков. Во Франции исстари процветал фарс, т.е. такая пьеса, в которой актер был автором той сцены, которую сам разыгрывал; это были скорее шуты, чем комики, и из них самый замечательный был Табарен, который даже вошел в пословицу. Фарс перешел из Италии в Галлию, но там он был запрещен Карлом Великим. Однако фарс продолжал свое существование на подмостках фигляров, у странствующих лекарей и на ярмарках. Но эти комедианты фарса почти совершенно исчезли с 1629 года; их заменила труппа комедиантов, дававших свои представления в «Hôtel de Burgogne», построенном на месте прежних древних палат бургундских герцогов на улице Моконсей. Эти обыкновенные комедианты короля играли при дневном свете трагедии, комедии и фарсы и носили вообще два прозвища, одно для серьезных пьес, другое для шуточных.

Трое из этих актеров создали репутацию дирижируемого ими театра. Эти актеры были Толстый Гийом, Готье Гаргилль и Тюрлюпен. Но самым популярным был Толстый Гийом, или Цветок. Прежде чем сделаться актером, он был булочником. Его настоящее имя было Роберт Герен. Он играл роль добродушного простака, весельчака и пьяницы. Он был очень толст и всегда опоясывался двумя поясами, что придавало ему вид бочки; Толстый Гийом никогда не надевал маски, но посыпал лицо мукою; несмотря на то что он страдал одною острою болезнью, что часто вызывало у него слезы на глазах, но никогда не появлялся на сцене, не вызвав всеобщего хохота в публике, которая принимала его гримасы, вызванные сильным страданием, за кривлянья и удваивала свой смех.