Шведская сказка

- И эти туда же! – разошлась Екатерина, имея в виду Англию и Пруссию. – Английский министр Элиот поначалу слишком сильно кричал, вступаясь за шведов, а потом, мундир надев, вовсе соединился с Густавом. Это ли не участие в военных действиях супротив России? А Фридрих-Вильгельм II? Считает достаточным, что Густав делает какие-то там шаги к примирению! При том пруссаки тайно готовят вторжение в Померанию, Голштинию и Лифляндию. Устрашить нас вздумали?

Громко хлопнула в ладоши:

- А ну, собрать мне Госсовет! Хочу общее мнение выслушать.

Брюс, Панин, Вяземский, Остерман, Воронцов, Стрекалов и Завадовский высказались отклонить посредничество Англии и Пруссии, согласившись лишь за ведение подобных переговоров с участием Дании и Австрии. Про самого Густава все были единодушны:

- Со шведским королем трактовать не возможно, ибо на его слова и обеты положиться нельзя!

Совет предложил турецкую войну обратить в оборонительную, изготовиться к войне с Пруссией и заключить союз с Францией, а также другими Бурбонскими домами:

- Не унывать, ни бояться не должно: Россия без всякого напряжения имеет 300 000 человек войска!

Осторожный граф Шувалов противился:

- Принимая во внимание тяжелое ныне состояние финансов, новая война будет весьма обременительна для нас. Успокоим Англию и Пруссию теми заверениями, что на шведские земли мы не претендуем, а лишь хотим восстановления прежней формы правления. По Англии, желательно заключить торговый договор, а вот от союза с Францией, связанной и со Швецией и с Турцией следует отказаться, как от вредного нам.

- Этого кого я должна успокаивать? – разозлилась императрица, - Короля прусского? За то, что земли им вернула в 1762 году? За то, что пособие оказала в деле баварском? Буде два дурака не уймутся, - имея в виду королей Швеции и Пруссии, - то станем драться! Графа Румянцева-Задунайского обратить для наступательной войны на Пруссию, чтоб отнять те земли, что я ему отдала!

Неожиданно Шувалова поддержал фаворит Мамонов, до сей поры отсиживавшийся молчком:

- Не следует по моему разумению, прусский двор упрекать в возвращении земель.

- Да что ж это такое! – всплеснула руками императрица, на глазах показались слезы. – Неужели мои подданные, видя обиды чинимые мне королями Пруссии и Англии, не смеют сказать им правды? Разве вы им присягали? Нечто не видите, что чем больше им уступают, тем более они требуют.

Шувалов с Мамоновым потупились.

- Повелеваю! – решила Екатерина, - наскоро потребовать изъяснений от дворов английского и прусского в самых умеренных изречениях. Действия их министров признать пристрастными, а потому отказаться от услуг сих дворов в медиации . Учтиво изъясняясь – показать всем зубы! А сами меж тем к зимней кампании готовиться будем. – За перо взялась. – Циммерману, пожалуй, отпишу, как Густав не перестает меня удивлять – ко всем адресуется – ко французскому двору, к английскому, к испанскому, к прусскому, к штатам генеральным, к королю датскому… Ко всем вместе и к каждому порознь, кроме меня, от которой мир зависит!

Глава 13. Дела семейные.

«День всякий днем вчерашним наставляется»

Публилий Сир

Веселовский с внучкой по-прежнему проживал в Хийтоле. Лето сменилось осенью, багрянцем да золотом наполненной, а там и листочки облетели все, одни ели-сосенки зеленеть остались. Дожди пошли, да все холодало и холодало. Глянь и морозец ударил первый, хрустящий. Ольга уже пообвыклась, по-русски говорить стала совсем чисто. Щебетала все, деда веселила. Так хорошо ей было здесь, после всего, что выпало на долю девичью. Лишь иногда набегала тень на ее прекрасное личико, хмурилась Ольга, вспоминала былое. Да о Пете своем грустила. Полковник отставной Алексей Иванович по первому времени вовсе боялся отойти от внучки – опасался. А после привык – ничего беды никакой не предвещало. Война совсем остановилась, шведы покинули русские пределы, да и наше воинство, гвардия прежде всех, на квартиры потянулись зимние. Но, о кампании будущей не забывали. Готовились. Стали и Алексея Ивановича привлекать к службе. Указ вышел царицын: «Которые старые, да увечные, при штабах находиться можно. Рекрутов обучать, да офицерство молодое». Так было Высочайше сказано. Делать нечего, пришлось и старому Веселовскому в Кексгольм отправляться. Одна забота – как тут внучка без него?

- Да не бойтесь вы, дедушка! – успокаивала его Ольга. – Ну что со мной случиться? Мы ж далеко от границы, война может и вовсе кончилась.

- Коли она кончилась, что отец-то твой, да Петька не приезжают? – ворчал старик. – Ох не верю я этому Густаву!

- Да какому? Королю что ль? – смеялась девушка. – Ну подумай сам, кто он – король, и кто мы? Зачем мы ему сдались?

- Ох, не уговаривай меня, Олюшка, все равно не спокойно на сердце. А вдруг, какую подлость умышлят, диверсию?

- Да далеко мы, дедушка!

- А давеча? Было ж нападение на генерала этого, ну из шведов бывших, Спренгт… Спренг…, тьфу, и не выговоришь.

- Спренгпортена, дедушка. – подсказала.