Шведское огниво. Исторический детектив

Двор и впрямь производил впечатление жуткой глуши. Деревья скрывали городские огни, только сквозь туман от недалёкого въезда в Булгарский квартал доносился стук колотушки караульщика. Старается. Скоро по дороге к заставе поедет дворцовая стража с ночным осмотром, если не расслышат, обязательно завернут и отругают.

– Послушай, Касриэль, – спросил Злат, когда уже поставил бутыль на стол, – Ведь это вино от того самого виноторговца с Волыни, который должен будет с тем менялой из Праги за его долг рассчитаться? Значит, твой Иов к нему по пути из Праги заезжал?

– Конечно, – еврей явно не понимал к чему клонит наиб.

– Скажи, почему тогда письмо не выписали сразу на этого купца? Так ведь проще. И подозрений никаких. Волынских гостей полно в Орде торгует. Я подумал было, что это сделали для того, чтобы никто не знал, откуда и куда этот Иов направляется. Оказывается, купец знал.

Касриэль задумался:

– Действительно непонятно. Дело ведь ещё в том, что в Чехию из Волыни дорога идёт через Польшу или Венгрию. Граница немирная, в каждом лазутчика видят. Мне теперь с этим письмом много лишних хлопот из-за этого будет.

– Какие теперь хлопоты, коли его украли?

– Для того и пишутся такие письма, чтобы не терять деньги, в случае чего. В руках вора сейчас это простая бумажка. Никто по ней гроша ломаного не заплатит. Счёт на того менялу из Праги у меня открыт, долг на нём записан. Мне просто уведомить его нужно, что его письмо украдено, чтобы он расплатился со мной, как-нибудь иначе. А сделать это не так легко. Придётся пересылать через львовских купцов.

– И что? Заплатит?

– Слово кредит означает доверие, на этом всё держится. Стоит один раз обмануть и тебе по гроб жизни не одолжат даже медяка без хорошего залога. Как иметь дело с ростовщиками знают все. Если у самого менялы возникнут какие сомнения, то у меня имеется расписка от этого Иова, что деньги он получил. Её в шкатулке не было, она в надёжном месте.

Злат задумался.

– Этот Иов её своей рукой писал? На каком языке?

– По латыни, конечно.

– Понимаешь?

– Немного. Зато сын у меня знает хорошо. Я его в Крым посылал учиться. Мне без римской грамоты никак нельзя. С франками дела часто имею, а у них всё на латыни.

– Выходит твой Иов не простой человек. Учёный. Почему у него в вещах ни листка бумаги, никаких письменных принадлежностей?

– Ты, бутыль зачем принёс? – напомнил Туртас, – Снова за расследование решил приняться?

Злат рассмеялся и взялся за нож. Теперь нахмурился Касриэль:

– Повремени чуток. Дай мне, хозяин, кусочек воска. Я с этой печати себе слепок сделаю. На всякий случай.

– Выходит тебе от этой покражи и убытка никакого?

– Одни хлопоты, – подтвердил меняла, – А вору никакого прибытка. Странная кража. Могли, конечно, обознаться, подумать, что там деньги. Хотя, вряд ли. Скорее всего, ворам за это заплатили. Ты с Авахавом встретился? – вдруг сменил тему Касриэль, – Он так хотел. Сначала меня уговаривал помочь, потом этого молодого нукера в оборот взял. Глазом не моргнув за него долг заплатил и сказал – забудь. Шесть сумов. Хорошего коня можно купить.

– Знаешь, что ему нужно было?

– Хотел поговорить с монахом, который из Москвы приехал.

– Всё то ты знаешь. А про то, что этот монах, после разговора с этим твоим Авахавом, спрашивал у меня, где можно занять тысячу сумов, тоже?

Касриэль замялся:

– Обычное дело. Большая сделка наклёвывается. Понадобятся деньги. Каждый хочет свой интерес поиметь.

– Так он тебе сказал, что за сделка?

– Ты думаешь это великая тайна? Все, кому до этого дело есть, знают, что московский князь завяз по уши в новгородских и литовских делах. Что он весь прошлый год в Орде выискивал княжича Наримунта, которого под Киевом захватили. Теперь своего верного слугу сюда прислал, чтобы тот попробовал через православного епископа концы найти. Он всё лето в ставке Узбека околачивался, теперь сюда приехал.

– Авахав заранее знал, что он приедет?

Меняла кивнул.

– А сам откуда прибыл?

– Из Крыма. Приехал недавно вместе с Алибеком. Внуком крымского наместника. Он как раз отправляется в Новый Сарай на праздник возлияния молока.

Злат задумался.

– Интересно, как он узнал, что московский посланец едет сюда? Кто-то должен был весточку прислать. Значит, за монахом там следили? Ты этого Авахава знаешь? Кто такой? Одет как кипчак.

– С татарами же ехал. Зачем выделяться, внимание привлекать. А человек он в Сарае новый, раньше я про него не слышал. Говорит, что торговал с Волынщиной. Я на всякий случай поспрашивал у знающих людей. Он армянин. Из тех, что в наши края из Сирии перебрались, после того, как франки Акру потеряли. Средств больших не имеет. Поэтому и хватается за всякие сомнительные дела. Думаю, с этой сделки ему хороший процент посулили. Тысяча сумов! Любой клюнет.

Злат вспомнил разговор Авахава с Алексием.

– Скажи, найдутся в Сарае люди, которые дадут этому монаху тысячу сумов?