Шведское солнце и пармезан

– Да, бывала. Мы много путешествовали, я и Пия. Это всегда было нашим самым большим увлечением. А поскольку мы обе любим вино, то посетили много виноградников. Мы пили шардонне в Австралии, ченин бланк в Южной Америке, токай в Венгрии… Куда бы ты ни отправился, везде найдется виноградник, который можно посетить.

– Даже здесь, в Руслагене, – вставляет Хильда.

– Верно. Ты из Стокгольма?

– Из Норртелье.

– А, ясно.

– А вы откуда?

– Пия родом из Норрланда. Но с 80-х годов мы проживаем в Уппсале, так что она почти утратила свой северный акцент.

Хильда улыбается. Ей вдруг становится любопытно.

– А вы… э, помирились уже? После вчерашнего?

Марианна трет пальцем свой большой подбородок, а Хильда внезапно жалеет о своем вопросе. Бабушка всегда учила ее, что не стоит совать нос в чужие дела. Но Марианна лишь улыбается.

– Да. Помирились. Прости, что вчера я так внезапно убежала с ужина. Просто… у нас разделились мнения по поводу этого отпуска. На самом деле я хотела остаться дома. Но Пия настояла, чтобы мы поехали. Видишь ли, Пия немного неважно себя чувствует. Ей бы остаться дома да отдыхать. Но она жить не может без таких вот вещей.

И Марианна обводит рукой великолепные окрестности.

– И она одержала надо мной верх. Но я продолжаю протестовать. Громогласно. В дружбе такое постоянно происходит. Один побеждает, второй не сдается.

Марианна улыбается, и Хильда кивает. Краем глаза она замечает Расмуса, который со своей сестрой фотографирует виноградную лозу. После вчерашнего он выглядит малость потрепанным, равно как и остальная часть тургруппы. Но если честно, ему это идет. Взлохмаченные волосы, простая белая футболка и расстегнутая красная полинявшая рубашка, которую чуть треплет ветер. Тронутая загаром кожа, морщинки вокруг глаз. Она вспоминает их поцелуй. Его мягкие губы вчера ночью. Неужели это было взаправду? Или же ей только приснилось?

Нет, думает Хильда. Это было.

Я поцеловала Расмуса Розена.

И, не удержавшись, она смеется.

Глава 32 Расмус

– Ита-а-ак – кто из вас прежде бывал на дегустации вина?

Даниелла фон Скратт, которую Расмус счел подозрительно смахивающей на сектантку, складывает ладошки и обводит взглядом присутствующих. Они сидят в теплице на краю виноградника. В теплице, которая, кажется, была построена исключительно для гостей, потому что в ней ничего не растет. Лишь в центре красуется большой деревянный стол, на котором стоят бокалы для дегустации вин и лежат разделочные доски с сырами и мясными деликатесами. Участники группы «Солнце и пармезан» сидят на плетеных стульях и жадно уплетают куски нарезанного хлеба. Все страшно проголодались после прогулки между виноградными лозами.

В ответ на вопрос Даниеллы почти все участники поднимают руки. Карина, разумеется, тоже, ведь ее жизнь – это одна сплошная дегустация вина. И Пия с Марианной, которые, по счастью, сегодня еще ни разу не ссорились. И даже Данте поднимает руку. И Хильда.

И только Расмус этого не делает.

– О, новичок. Как интересно! Тогда я расскажу немного о том, как это делается. Перед каждым из вас стоят три бокала. Приступая к дегустации, надо с самого начала иметь все необходимое под рукой, чтобы можно было сравнивать и анализировать различные сорта вин. На этом винограднике мы производим три вида вина: белое, красное и розовое.

Чья-то рука снова взлетает в воздух. Карина.

– Можно спросить, о каких сортах винограда идет речь?

Расмус усмехается, глядя на сестру, и, не удержавшись, восклицает:

– Ой, ой, неужто это Карл Ян [21] собственной персоной сидит сейчас рядом со мной?

Пия и Марианна разом прыскают.

– Просто я уже выпила причитающуюся мне долю вина…

– И не вздумайте это отрицать, – снова вставляет Расмус.

– …и мне любопытно, – заканчивает Карина.

– Разумеется, любопытно, – отвечает Даниелла (также известная как Невеста Христова) с улыбкой, лучащейся, словно атомный реактор. – Учитывая наш северный климат, мы выращиваем более приспособленные для холодных регионов сорта. Собственно, наши растения способны выдерживать до двадцати пяти градусов мороза.

– Прямо как твоя печень, – шепчет Расмус Карине, однако ответа не получает.

– Для приготовления красного и розового вина мы используем сорт «Рондо», – продолжает между тем Даниелла. – А для белого вина – сорта «Солярис» и «Феникс».

– «Феникс»? – переспрашивает Марианна.

– Да, «Феникс».

На некоторое время воцаряется тишина. После чего Марианна повторяет только что услышанное название:

– «Феникс».

За столом раздаются смешки. Расмус глядит в сторону Хильды и ловит ее взгляд. События этой ночи мигом всплывают в его памяти. Море, нагретые солнцем скалы, поцелуй. У нее действительно мягкие губы, думает Расмус. Доводилось ли ему прежде целовать такие же мягкие губы? Они были такие… неестественно приятные.

Паула кашляет, чтобы утихомирить своих расшалившихся подопечных, чье хихиканье между тем перерастает в смех. Даниелла чувствует себя явно не в своей тарелке.