Швея из Парижа

– Алло, дорогая! Вы чуть-чуть опоздали. Он уехал в Ньюарк час назад.

– В Ньюарк? – тупо переспросила Эстелла.

– Чтобы вернуться в Лондон. Сказал, скорее всего, надолго. Я сейчас закрываю дом.

– У вас есть способ передать ему сообщение? – отчаянно выкрикнула Эстелла.

– Нет. И раньше не было. – Миссис Гилберт смутилась. Очевидно, ей неизвестно, что произошло между Эстеллой и Алексом.

– Когда он позвонит или еще каким-то образом свяжется с вами, передайте, пожалуйста, что мне необходимо срочно с ним поговорить. Это очень важно. Прошу вас.

– Передам, если только смогу, дорогая. Однако я не ожидаю от него вестей. Совсем не ожидаю.

Эстелла повесила трубку и уставилась на мистера Фоулера.

– Насколько я понимаю, ребенок вас не заинтересовал. – Мистер Фоулер начал убирать бумаги обратно в портфель.

– Конечно же, заинтересовал! Что от меня требуется? Где малыш? Когда я смогу его увидеть?

Мистер Фоулер вскинул руки:

– Не все сразу. Если вы подпишете документы, то есть еще одно условие, которое вы должны выполнить. Мисс Тоу категорически настаивала, что если вы поставите подпись в соглашении, то обязуетесь никогда не сообщать ребенку, кто его настоящие родители. Он будет считать вас своей матерью. А если вы выйдете замуж, ваш муж будет считаться его отцом. Мистер Монтроуз – единственный, у кого есть право отозвать это условие, разумеется, если он предпочтет сообщить ребенку о своем отцовстве.

– Но я так не смогу! – воскликнула Эстелла. – Ребенок должен знать, кто его настоящие родители! Почему Лена так решила?

И, еще не задав вопроса, Эстелла уже знала ответ. Лена так же стыдилась своей истории, как и она сама. Она хотела, чтобы у ее сына было чистое прошлое, где нет матери с дурной репутацией, которую вырастили как игрушку для жестоких мужчин.

Мистер Фоулер протянул ей ручку:

– Таковы условия соглашения. Если вы желаете усыновить мальчика, то тем самым обязуетесь не разглашать тайну его происхождения.

Маленький мальчик. Какое чудо! У Эстеллы заколотилось сердце. Она уже поняла, что любит малыша, которого еще ни разу не видела. Невозможно отказаться от ребенка лишь потому, что Лена заблуждалась в своих ультимативных требованиях. Эстелла должна взять его, должна заботиться о своем племяннике и дать ему шанс когда-нибудь в будущем познакомиться с Алексом.

Она поставила свою подпись.

– Миссис Парди привезет сюда ребенка через две недели, – продолжил мистер Фоулер. – Я предоставляю вам время на размышление, на случай если передумаете. Лучше сделать это сейчас, чем позднее.

– Я не передумаю, – твердо произнесла Эстелла. – Он мой племянник.

– Даже в таком случае это часть соглашения. С учетом ваших серьезных намерений две недели потребуются, чтобы подготовить дом к появлению ребенка.

Ребенок. Сын Алекса и Лены. Ребенок, о котором Алексу неизвестно и не будет известно до тех пор, пока Эстелла не найдет способ передать ему сообщение.

– Как зовут мальчика?

– По-моему… – мистер Фоулер сверился с бумагами, – …Ксандер. Разумеется, вы можете сменить ему имя, если пожелаете.

Ксандер.

– Нет. Замечательное имя.

* * *

На следующий день Эстелла никак не могла сосредоточиться на бедной Джейни, которую раз пять уколола булавкой, прежде чем подруга заявила:

– Может, прервемся? Что происходит?

Эстелла, сидящая на корточках, посмотрела на Джейни снизу вверх и мотнула головой, словно таким образом новость могла отстояться и наконец перейти из странного и пока бессмысленного сна в реальность.

– У Лены и Алекса есть ребенок, – наконец выдохнула она. – Мальчика привезут сюда через две недели. Я только что усыновила его.

Джейни выпучила глаза, так что они едва не выскочили из орбит.

– Бери сумочку, – скомандовала она. – Мы идем выпить.

– Сейчас десять утра.

– Надо подкрепиться, а то у тебя руки дрожат. – Джейни пыталась шутить, однако Эстелла не смогла заставить себя рассмеяться.

Скоро они уже сидели в ближайшем баре. Джейни заказала два сайдкара.

– Выкладывай!

Эстелла выложила подруге все, включая самые грязные подробности. О том, что произошло в Париже. О том, что ей рассказал Гарри. Что сообщил адвокат вчера вечером. И что у нее нет способа известить Алекса о сыне.

– Мне надо еще выпить, – заявила Джейни, когда Эстелла закончила. – Два виски со льдом! – окликнула она бармена. – Сайдкар слишком слаб для подобных новостей. – Она понизила голос: – Тебе не нужно стыдиться из-за Гарри. Не ты же вытворяла такие вещи, а он.

– Моя мать спала с ним! – выкрикнула Эстелла. – Как она могла? А потом отдала ему Лену. Я уже не знаю, кого из них ненавижу больше. У Гарри хотя бы есть оправдание: он психически больной. А какое оправдание у моей матери? Разве что недостаток ума!

– Почему бы тебе не написать ей? Вдруг у нее есть объяснение?

– Этому нет объяснений. – Эстелла отпила виски в попытке смягчить горло, сжимавшееся от горя и стыда. – И в любом случае написать ей нельзя. Я не знаю, где она.

– Может, стоит позволить Алексу самому решить, насколько эта проблема для него серьезна. – Джейни сжала руку Эстеллы.