Швея из Парижа

Затем пришла очередь платьев. Модель из шелкового фая с открытыми плечами под названием «Свобода» вызвала восторженные аплодисменты зрительниц. Губы Эстеллы тронуло подобие улыбки. Платье «Звезды и полосы» из темно-синего джерси с узкими белыми горизонтальными полосками: расклешенная юбка, отстроченная большой бантовой складкой спереди и сзади – отчего юбка казалась пышной, а талия более подчеркнутой, – и красная звездочка, прикрепленная над сердцем. Девушки схватили бланки заказов и принялись строчить в них. Платье «День взятия Бастилии»: красная хлопчатобумажная юбка, белый топ без рукавов и с воротником, темно-синий кушак, повязанный на талии. Модель встретили одобрительными возгласами. Каждую модель дополняла отличительная деталь – цветок пиона: красный, белый или серебристо-голубой.

Завершило показ платье для особых случаев. Настоящий триумф стиля! Эстелла создала его на основе модели, которую сшила для себя в вечер встречи с Алексом в баре «Джимми Райан», где познакомилась с Леной. Мастерство Сэма воплотило все, что Эстелла задумала на бумаге: изумрудно-зеленое джерси, с открытой спиной и длинным перекинутым через шею шарфом, который держал платье вместо бретелек, скрещивался на груди, затем обвивался вокруг тела и над левым бедром заканчивался приковывающим внимание узлом в форме цветка пиона. И никаких дополнительных деталей, что делало пошив недорогим! Эстелла дала ему название «Мое счастье». И действительно – здесь, в «Барбизоне», все счастливы хотя бы потому, что находятся далеко от войны.

Вечер закончился оглушительной овацией. Эстелла насчитала две сотни заказов! Две сотни вещей, которые требуется пошить всего за две недели, потому что Эстелла дала обещание выполнить заказы в срок.

На деньги Лены она арендовала подходящее помещение на Седьмой авеню, недалеко от дома 550. Уговорить Сэма бросить прежнюю работу и взять на себя руководство мастерской не составило труда. Эстелла наняла двух женщин, заключив с ними контракт на месяц, а Джейни каждый день приходила на примерку. Бэйб Пейли из журнала «Вог», которая присутствовала в «Барбизоне» и пообщалась с некоторыми из женщин, заказавших одежду, взяла у Эстеллы интервью на тему ее нестандартного подхода к продажам. Бэйб пригласила с собой Луизу Даль-Вульф[71], чтобы сфотографировать Эстеллу за работой, и пообещала опубликовать статью в ближайшем номере.

К концу второй недели на столе лежала кипа готовых заказов. У Сэма отекли веки – хоть спички вставляй, чтобы не закрылись. Джейни откупорила бутылку шампанского.

– Мы справились! – выдохнула Эстелла.

– Кто бы сомневался, – провозгласила Джейни.

Сэм обнял Эстеллу.

– Спасибо тебе, – шепнула она.

– Это тебе спасибо, – с хитринкой улыбнулся он. – Такого удовольствия я в жизни не испытывал.

– Будем надеяться, покупатели на этом не остановятся, – нахмурилась Эстелла.

Джейни передала ей бокал с шампанским:

– Насладись моментом. Об остальном позаботишься завтра. Отпразднуй то, чего уже добилась.

Эстелла кивнула.

– За Лену. – Она подняла бокал.

– И за тебя, – добавил Сэм.

Эстелла пила шампанское с друзьями в своей мастерской, молясь, чтобы успех растянулся хотя бы на полгода – весь срок аренды помещения, а то и больше. Она молилась, чтобы женщины Манхэттена приняли «Стеллу Дизайн» с распростертыми объятиями.

* * *

Поток заказов от подруг девушек из «Барбизона» нарастал медленно, но постоянно. Универмаг «Форсайт» затребовал весь ассортимент моделей, а Лео Ричиер, жену владельца, видели в обществе в двух платьях – «Звезды и полосы» и шелковом «Свобода». Затем вышла статья в «Вог», после которой закупщики из шести универмагов пожелали встретиться с Эстеллой, чтобы осмотреть коллекцию.

Эстелла вбежала в мастерскую, схватила Сэма за руку, оттащила от стола и с горящими от возбуждения глазами протянула ему письма.

– У нас есть покупатели! – выкрикнула она. – Мне назначили встречи «Лорд и Тейлор», «Сакс», «Бест и Ко.» и «Джимбелс».

– Ты серьезно? – Сэм пробежал глазами письма и тоже заулыбался, а потом с криком «Ура!» взял Эстеллу за талию и закружил. Оба залились смехом, заставив женщин в мастерской недоуменно уставиться на них.

– Мы в деле! – объявила Эстелла.

– Ты была единственной, кто еще сомневался. – Сэм поцеловал ее в щеку.

Когда он отпустил ее, она огляделась вокруг и посмотрела на швей, так похожих на тех, кем когда-то были она сама, ее мама, Наннетт и Мари. Улыбка погасла. Именно этого желала мама, на этом настаивала, когда провожала Эстеллу на поезд почти два года назад. И она справилась. Вот только написать маме не может и даже не знает, хочет ли. А жива ли мама вообще?

И сейчас, в своей собственной мастерской, Эстелла поняла: единственное, чего она хочет, – это чтобы мама выжила. И Алекс тоже. Сколько еще должно пройти времени, прежде чем она узнает о судьбе дорогих ей людей?

* * *