Швея из Парижа

Следовательно, оставалась Эстелла. Женщина, которая презирает Алекса, а теперь говорит вещи, приводящие его в ярость.

– Как это можно, потерять человека? – с издевкой спросила она. – Ну и сотрудники у тебя!

– Мои сотрудники – самые лучшие! – выкрикнул Алекс. – В основном французские женщины, потому что, если ты вдруг не в курсе, во Франции мужчин не осталось, а английских шпионов принимают не очень хорошо. Зато личной выгоды у этих женщин нет, и терять им тоже нечего, за исключением надежды когда-нибудь вернуть себе свою родину.

Эстелла по-прежнему смотрела на него с сомнением.

На сей раз Алекса захлестнул гнев, жестокий и холодный, как убийственная французская зима, которую он пережил. Каждое слово попадало точно в цель, как снайперская пуля.

– Женщины моложе тебя открывают двери находящимся в бегах летчикам, впускают в дом, кормят и направляют в безопасное место, вполне сознавая, что одна оговорка может стоить жизни им самим. И все это ради Франции. Если я обращаюсь с просьбой, отсюда не следует, что я собираюсь тебя соблазнить или что ты там подумала. Я опасаюсь за жизни этих женщин. Однако есть и другие, которые улыбаются немецким солдатам, сидят у них на коленях в ресторане «Фуке», едят бифштексы и носят платья от-кутюр, в то время как весь Париж голодает и ходит в обносках. Кем из них была бы ты, Эстелла, останься ты дома?

Конечно, это шантаж в самой худшей форме. Но в чем Алекс преуспел, так это в шантаже.

– Забудь, – резко оборвал Алекс свою речь. Наверное, он не в своем уме.

– Почему для тебя так важно ему помочь? – спросила Эстелла, и от Алекса не укрылись дрожь в руках и неуверенность в голосе. Она проглотила комок в горле – признак сдерживаемых слез.

– Он один из лучших моих агентов. – Алекс решил выложить всю правду. – Несколько месяцев назад спас мне жизнь, когда мой парашют раскрылся лишь частично, и переправил в нужное место, пока я был без сознания. Я его должник.

– Почему ты не можешь рассказать мне больше?

– Если будешь много знать, то подвергнешь риску многие жизни. Ты понятия не имеешь, что делают немцы с теми, кого подозревают в противодействиях, и как они добывают информацию из задержанных. Чем меньше я скажу тебе, тем безопаснее для всех.

Алекс чувствовал, как Эстелла проникается его словами, начинает понимать, что он не ведет хитрую игру. Что он просто ищет лучший способ сохранить людям жизнь, защитить тех, чьи действия граничат с самоубийством, и не хочет, чтобы она несла ответственность за спуск курка. Эстелла дышала прерывисто; он завладел ее вниманием.

– Я еду, – согласилась она. Теперь пришел ее черед потянуться за виски. – И, кстати, я бы никогда не села на колени к нацисту.

«Не сомневаюсь», – подумал Алекс, но вместо того произнес:

– Спасибо. – Он встал, чтобы пропустить ее к выходу. – Я попросил Лену сопровождать тебя. Другого варианта нет. Тогда ты сможешь быть уверена во мне; это даст тебе гарантию. Поскольку ты планируешь заняться модным бизнесом, нельзя никому дать повод поставить под сомнение твою репутацию. Никто не должен подумать, что ты ездила со мной в Европу без компаньонки. Лена обеспечит твое реноме.

Эстелла вскочила и бросилась наверх, оставив в гостиной не только свой аромат, сладкий и мускусный, похожий на гардении и придающий пикантность душной летней ночи. Она оставила после себя опустошение и еще одно ошеломляющее открытие: Алекс каким-то образом умудрился влюбиться в нее настолько, что сам не знал, сможет ли когда-нибудь из этого выпутаться.

Глава 18

– Летающая лодка, – недоверчиво произнес на следующее утро Сэм. Точно так же отреагировала и сама Эстелла, когда выяснилось, как именно они с Алексом и Леной будут добираться до Парижа. – И ты собираешься вернуться живой?

– Не думаю, что летающие лодки настолько опасны.

– Ты летишь в зону военных действий с малознакомым человеком…

Эстеллу чуть не вывернуло наизнанку; сайдкар и вчерашний виски вызывали тошноту. Кроме того, она вспотела от страха. Ты летишь в зону военных действий с малознакомым человеком. Однако вчера она уяснила одно: сексуальная невоздержанность Алекса на нее не распространяется, несмотря на его репутацию ловеласа. Неужто Лена выдрессировала?

Лена… Девушка, выросшая в доме Гарри Тоу. А Эстелле повезло. Слепой случай, каприз судьбы – и вот у нее есть мама, а Лене достался Гарри. Сердце вновь сжалось от ужаса, как сжималось всю бессонную ночь в доме Алекса у Сонной Лощины. А если Жанна Биссетт не ее мать? В Париже нужно задать маме этот вопрос.

Чтобы справиться с паникой, Эстелла старалась думать о мужчине в Париже, скрывающемся от немцев. О том, которого Алекс назвал своим лучшим агентом. О том, который сможет помочь многим ее соотечественникам, если будет на свободе. Эстелла сжала кулаки. Она должна ехать в Париж. Она поможет Алексу, а потом приведет Лену к маме, и они вдвоем попросят ее обо всем рассказать.

Иначе тайна, которую скрывала мама, будет преследовать Эстеллу всю жизнь.