Сибирь: счастье за горами

Поскольку эта миссия не удалась и девушка продолжала рваться домой, то, чтобы она не тосковала, решили превратить реку Тес в озеро. Но река не послушалась и устремилась в Туву. Чтобы преградить ей путь, возвели гору Хайыракан, но река не отступилась, раздвоилась и побежала дальше. Так появились горы Большой и Малый Хайыракан. Тогда задумались, и, чтобы река на юг не текла, прорыли землю, и пустили воду под землю – так появилось озеро Убсу-Нур. Когда девушку поселили у озера Убсу-Нур, она обрадовалась.

Дедушкино место являло собой высокий сухой холм над рекой с трехчастным каменным останцом, похожим на спинной плавник какой-то дивной земляной рыбы.

Я спустилась к зеленовато-мутному Тес-Хему: течение здесь тащило дай бог как, да и глубина, судя по всему, была солидная.

Здесь запретов на лазанье для женщин не было, и я полезла вслед за сэнсэем на останец – привязать к кустам верблюжьей колючки, что росли прямо из камня, свою ленточку. Чтобы освободить руки, я положила на приметный камень хлебный мякиш – свое подношение, решив, что потом подыщу ему более подходящее место. Спустившись, я его не нашла, хотя тщательно осмотрела и камень и все, что вокруг. Но, в конце концов, для этого подношение и предназначалось, так что я отправилась на зов сэнсэя.

В расщелине, куда мы спустились, торчала огромная глыба белого кварца, похожая на сахарную голову, какими они были в старину. Вокруг можно было набрать сколько угодно белых кварцев для хуваанока, что я и сделала. Камешки ведь часто теряются, так что иметь на замену побольше и из разных мест – разумно. Вообще, сэнсэй рассказал, что самые хорошие камешки – те, что находят в желудках подстреленных птиц.

В такие дни все идет хорошо, потому что просто не может идти плохо. За рекой на солнце желтели песчаные дюны, усеянные черными точками колючих кустарников.

Совсем немногие до берега иного
Доплыть сумеют. Остальные суетятся
О том, чтоб здесь на берегу своем остаться,
Не понимая невозможности такого.

Однако же нужно было возвращаться. В Эрзине мы распрощались с сэнсэевой сестрой и тронулись в Самагалтай.

Дом, который нужно было очищать, случись такой где-нибудь в ближайшем Подмосковье, точно бы пошел под снос, но мерить Туву нашими мерками не годится. Хозяева очень рады были новому очагу и готовились к ремонту, который надеялись довести до какого-то этапа, прежде чем придут холода.

В Самагалтае, думаю, меня запомнили надолго – как первого человека в медицинской маске. В Эрзине в минувшую волну заболевших было всего двое; тут, я думаю, не больше, но должность сэнсэева «стажера» накладывала ответственность.

Сэнсэй объяснил мне, что очищение имеет свои нюансы, когда проводится в городской квартире, ведь по понятным причинам огня там не разведешь. Еще он напомнил хозяевам, что теперь четыре дня после обряда нельзя мыться (это не касалось умывания и тому подобных водных процедур, а относилось к мытью целиком) и стирать одежду, в которой были на обряде – можно было ее поменять на другую, но не стирать.

На каком-то этапе это было отдаленно похоже на то, как святит дом священник, разве что вместо воды был можжевеловый дым. Фигурировало сало, водка, белая крупа и прочее. В пустых комнатах звук бубна, возвращаясь эхом, воистину был подобен грому. Очищению также подверглись двор и хозпостройки, особое внимание сэнсэй уделил входной калитке и зачем-то, ударяя в бубен, заглянул под крыльцо. Заходящее солнце по косой хлынуло в дверь, и мне искренне захотелось, чтобы по этим золотым нитям спустились сюда, к людям, которые будут здесь жить, самые добрые и благожелательные духи.

Обряд закончился на пустыре за домом, куда следовало вынести и оставить все негативное и вредное. После чего нас повели в старый дом хозяев, где до отвала накормили. Конечно, побудь я «стажером» сэнсэя дольше, наверное, очень скоро бы не пролезла в дверь.

Уже в темноте мы тронулись назад в Кызыл, где нас встретила дочь сэнсэя. Она заявила, что это не годится и что надо показать меня врачу, потому что женщине застужаться опасно. Я отбивалась, говоря, что уже почти в порядке, но дочь сэнсэя была неумолима, и так я снова оказалась на своей проверенной базе – в «Монгулеке». С другой стороны, я чувствовала, что для изучения хуваанока я сегодня уже не гожусь. К тому же в «Монгулеке» имелся горячий душ, и искушение было слишком велико… Решено было, что утром я сгоняю по-быстрому к врачу, а потом своим ходом вернусь в сэнсэеву деревню. Так кончился день пятый.

День шестой

Утро в «Монгулеке» я начала с каши – да-да, наконец-то это была каша! И омлет! После визита к гинекологу и в аптеку я решила, что по дороге к сэнсэю обязательно заеду посмотреть уникальное соленое озеро Дус-Холь. До того мне никак это не удавалось – мы все время проезжали мимо и куда-нибудь спешили.