Сибирская эпопея

Несмотря на свою величину и массу, морская корова была очень мирным и неагрессивным животным. Гигантское млекопитающее никогда не встречалось с человеком и не знало, что он-то и является единственным опасным для него хищником. Матросы на лодке могли подплывать очень близко к черным тушам, на которые садились чайки, чтобы выклевывать насекомых и маленьких моллюсков-паразитов. Морскую корову можно было погладить. Выяснилось также, что отделить одно животное от стада и захватить его было совсем нетрудно. «Мы ловили их, – писал Стеллер, – пользуясь большим железным крюком, наконечник которого напоминал лапу якоря; другой его конец мы прикрепляли с помощью железного кольца к очень длинному и крепкому канату, который тащили с берега тридцать человек… Загарпунив морскую корову, моряки старались сразу же отплыть в сторону, чтобы раненое животное не опрокинуло или не разломало ударами мощного хвоста их лодку». Но это не все. Как только раненое животное начинало биться, к нему на помощь устремлялись другие морские коровы из стада. Некоторые пытались опрокинуть лодку, толкая ее спинами, другие наваливались на веревку, чтобы ослабить ее. Они также старались сбить хвостами гарпун, и иногда им это удавалось.¹⁶⁰ «Люди в лодке тем временем подгоняли животное с помощью другого каната и изнуряли его постоянными ударами, пока, обессиленное и совершенно неподвижное, не вытаскивали на берег, где добивали штыками, ножами и другими орудиями. Иногда большие куски отрезались от живого тела и корова, сопротивляясь, с такой силой била по земле хвостом и плавниками, что от него даже отваливались куски кожи… Из ран в задней части туловища ручьем струилась кровь. Когда раненое животное находилось под водой, кровь не фонтанировала, но стоило ему высунуть голову, чтобы схватить глоток воздуха, как поток крови возобновлялся с прежней силой».¹⁶¹

Даже когда добыча уже оказывалась на песке, охотников могли ждать сюрпризы: когда одну самку сумели загарпунить и притащить на берег, ее самец, тщетно пытавшийся всеми способами защитить ее и получивший множество ударов в ответ, бросился, несмотря на раны, за ней. Он стрелой вылетел на берег, но она была уже мертва. Когда охотники на следующий день пришли на побережье, чтобы разделать добычу, он все еще находился рядом с самкой. И на третий день, когда Стеллер занялся исследованием внутренностей животного, самец не покинул своего поста.¹⁶²

Сначала промысел морских коров казался очень трудным. Матросы, измученные цингой, были обессилены, и раненым животным удавалось уплыть в океан. Но после первой успешной охоты экипаж Беринга с восторгом осознал, что эти «горы мяса» были поистине даром небес. Питательные свойства мяса этих животных стали своего рода спасательным кругом, а его вкус – одним из редких удовольствий. Несмотря на свой аскетизм, Стеллер замечает, что тело животного находится в слое жира толщиной в руку. Этот жир, писал Стеллер, «не маслянист, а жестковат, бел, как снег; если он полежит несколько дней на солнце, то становится приятно желтым, как лучшее голландское масло. Топленый, он превосходит вкусом лучший говяжий жир; …исключительно приятен запахом и весьма питателен, так что мы пили его чашками, не испытывая никакого отвращения». Что же касалось мяса, то оно гораздо краснее, чем мясо животных, которые водятся на земле. Конечно, его следовало дольше варить, но потом оно не отличалось от лучшей говядины.¹⁶³ Как пишет Стеллер, одной морской коровы хватало, чтобы кормить команду из 33 человек на протяжении месяца.

Но записи Стеллера не ограничиваются гастрономией. Ученый продолжал работу со свойственным ему усердием и глубоким убеждением в важности собственных наблюдений, а также в том, что их результаты рано или поздно попадут в Академию, даже если он погибнет на этом острове. Часами напролет он всматривается в океан, наблюдает за морскими коровами и записывает все, что кажется ему достойным внимания. Ему даже удалось уговорить своих товарищей по несчастью помочь раздобыть одну особь для научных целей и вытащить на берег. И снова каждый жест тщательно протоколируется, каждый орган измеряется и взвешивается при помощи тех средств, которые нашлись на борту. 60 исписанных убористым почерком страниц его De Bestiis Marinis посвящены морской корове. Из этого описания мы узнаем, что ее язык достигал 30 см, диаметр ноздрей был 10,7 см, размер сердца – 56 см, пенис доставал до пупка и вид имел «устрашающий» и что, наконец, размеры желудка этого морского чудища составляли 1,8x1,5 м! Что же касалось черных сосков (7 см), находившихся в подмышках самки, то достаточно было сильно нажать на них, чтобы получить огромное количество молока, по сладости и жирности превосходившего молоко земных млекопитающих, но в остальном похожего на него.¹⁶⁴ Нужны ли другие доказательства исключительной любви Стеллера к естествознанию?