Сибирская эпопея

В августе 1639 года стало казаться, что преследование соболя подошло к концу. Казак Иван Москвитин вышел из Якутска, основанного на берегу Лены, пересек горы и через много месяцев тяжелейшего похода оказался на берегу Тихого океана, который русские называли «Великим океаном». В пути люди Москвитина узнали от проводников эвенков о «Ламском море» и его сокровищах, в частности, о месторождениях серебра. Казаки, многие из которых выросли в поморских поселениях у Белого моря, воспринимали море как источник богатств. И вот у их ног кишела рыба. Первопроходцы прозвали реку, которая привела их к океану, Охотой. Они достигли цели. Через несколько лет море, к которому они вышли, получило название Охотского. За 25 лет до них с восточного берега Тихим океаном уже любовались испанцы. Что же касается Москвитина и его людей, то они были первыми европейцами, обосновавшимися на западном берегу. В Северной Америке колонисты еще не перешли Аппалачских гор, а русские уже стояли у Тихого океана. Менее чем за 60 лет было пройдено больше 6 000 км. Тысяча километров в год – все время на восток – тысяча километров поиска, тысяча километров промысла.

* * *

Однако соболиная лихорадка не ослабевает. Как только рождаются слухи, что далеко за горизонтом лежит земля обетованная, как тут же находятся авантюристы, готовые рискнуть всем и отправиться туда. Сколько их было всего в те 40-е годы XVII века на самых дальних рубежах империи, до которых из Москвы пришлось бы добираться порой больше года? Наверное, несколько сотен. Рассказы путешественников, а также архивы Сибирского приказа, занимавшегося новыми территориями, свидетельствуют, что в Якутске, например, в самом отдаленном от столицы административном центре, жилые избы, окружившие острог, тянулись почти на километр вдоль Лены. Там квартировали промышленники, торговцы пушниной, представители крупных торговых домов Москвы и Архангельска, учетчики и контролеры, забиравшие и обеспечивавшие хранение пушнины, а также стрельцы, осуществлявшие полицейские функции и защищавшие крепость. И, наконец, казаки, которые то выполняли поручения воеводы, то отправлялись на промысел уже за свой счет. Иногда они охотно участвовали во многокилометровых экспедициях, которые организовывали власти, исследовали окрестности: тайгу, озера, леса и болота. Часто такими смельчаками оказывались поморы, жители севера, Архангельска, берегов Белого моря, земель Строгановых, где крепостное право было распространено в меньшей степени, чем в европейской части страны. Это были сильные люди, умевшие передвигаться как по морю, так и по рекам, умевшие охотиться и сражаться. Их заставила отправиться в Сибирь нехватка земель или неуверенность в собственном будущем в родных местах.

Именно таким был и Семён Дежнёв. В 1638 году он прибыл в Якутск. Советские историки много лет планомерно изучали архивы, чтобы восстановить основные события его жизни. Отправившись неграмотным бедняком на поиски счастья, он сумел добраться до города на Лене – Якутска, о чем свидетельствует контракт с отпечатком его руки вместо подписи. Путь Дежнёва типичен для сибирского казака того времени. Как и в случае с Ермаком, мы не знаем ни его возраст, ни детали его внешности. Дьякам, записывающим под диктовку его рассказы, не пришло в голову набросать портрет того, кто заслужил право попасть в список самых знаменитых первооткрывателей в истории. Мы знаем, что он по происхождению был помором. Известный исследователь Арктики Михаил Белов без колебаний называет местом его рождения деревню неподалеку от Пинеги, к востоку от Архангельска.²⁰³ Что вынудило Дежнёва пойти вслед за другими дальше, навстречу солнцу, неизвестно. Возможно, он входил в состав отряда в 500 человек, собранного для разных нужд в 1630 году губернатором Тобольска. Таким образом, он попал сначала в главный город Сибири, затем оказался приписан к Енисейску, находившемуся на 1 500 км восточнее, а оттуда уже оказался в Якутске, до которого было еще 2 000 км. Он поступил под начало воеводы Головина, управлявшего этой территорией. Дежнёва отправили добывать соболей и, по всей видимости, он был прекрасным промысловиком, так как стал единственным казаком того времени, сумевшим предъявить фискальным служащим Якутска сто шкурок. Дежнёв провел в Якутске пять лет, ему поручали военные операции по усмирению местных жителей. Так, он собирал ясак у непокорных якутов, напавших на главную местную крепость. По возвращении Дежнёв сообщил в своем отчете, что взял 140 соболей у туземного князя Сахея, его детей и родни, не уточняя, каким образом ему это удалось.²⁰⁴ Тогда же его попросили разрешить тяжбу между двумя кланами якутов из-за 51 коровы. Наказ звучал так: «Разделить их без порчи, без драки».²⁰⁵ И каждый раз Семён Дежнёв оказывается на высоте. Его авторитет растет.