Сибирский эндшпиль

— Уже устроились? — окликнули его сзади. Мак-Кейн обернулся и увидел, что следом идет Питер Сэрджент, англичанин из В-12, камеры на втором уровне. Ему было уже под сорок, светлые волосы и мальчишеское выражение лица, которое он пытался замаскировать неровными усами. Питер показался Мак-Кейну дружелюбным и жизнерадостным, напоминая некоторых англичан, с которыми ему пришлось работать в Европе.

Мак-Кейн подождал Сэрджента и они пошли дальше уже вместе.

— Да, я уже привык. Даже к этим жутким азиатским играм. Почему никто не научит их играть в пристойную игру, футбол, например.

— Вы имеете в виду футбол?

— Ну, наш футбол, американский… Национальная Футбольная Лига, Супер-Боул.

— Ах, это! — Сэрджент фыркнул. — Я не понимаю, почему вы вообще называете это футболом.

— То есть?

— Начать с того, что это не шар (Football — Foot означает "нога", а Ball — "шар", "мяч" — прим. перев.), правда? Если быть до конца логичным, это сфероид около фута длиной. И при чем тут ноги, если большую часть игры эту штуку перебрасывают руками?

— Скажите, откуда вы?

— Челтэнхэм, с запада. Бывали там?

— Там — нет. Я был в Англии только пару раз. Мне нравятся ваши города, там все еще можно ходить по улицам пешком. Не то, что у нас города превратились в аэропорты.

— Ходить необходимо. Другого пути передвижения нет.

В этот момент они услышали марширующих в ногу охранников, звук стал громче и через секунду взвод, возглавляемый капитаном, вышел из-за угла и прошел мимо них к блоку В. Мак-Кейн проводил их сердитым взглядом.

— Что-то происходит. — заметил Сэрджент. Очевидно, новости о последних событиях в блоке еще не дошли до него. Мак-Кейн коротко рассказал ему, в чем дело, затем оставил его на перекрестке и свернул в коридор, ведущий вглубь Центра.

Он прошел мимо нескольких мастерских, прачечной, и свернул на склад, где протянул коробку кладовщице вместе со списком необходимого. Кроме кладовщицы, там было еще две женщины. Мак-Кейн чувствовал, что они разглядывают его. Подумав, он повернулся и поздоровался с ними коротким кивком головы.

— Привет.

Та, что повыше, с черными, туго стянутыми волосами, смерила его бесстыдным оценивающим взглядом. Она было ничего себе, но лицо было жестким.

— Я вас раньше не видела.

— Вы всех здесь знаете?

— Нет, но я запоминаю лица.

— Что это у вас за акцент? — спросила вторая, полненькая рыжая курносая девушка. Они обе говорили, как русские.

— Американский.

— Американец! — Высокая выглядела удивленной. — Это редкость. Вы новенький, да?

— Честно говоря, да.

Она надула губы и протянула руку, двусмысленным жестом потрогав верхнюю пуговицу на рубашке Мак-Кейна.

— У вас здесь много друзей? Я имею в виду — близких друзей. Их можно завести. Хотите?

— Не знаю. Мне сейчас некому даже позвонить — телефон еще не провели.

Пухленькая захихикала. Высокая махнула рукой в сторону появившейся из склада огромной женщины, грохнувшей коробку на стойку.

— Скажи Ганне, в любое время. Всего пятьдесят зачетов на бирже. За восемьдесят можно взять даже двух девушек и хорошо провести время.

— Я подумаю.

— Как тебя зовут?

— Лью. Мне пора идти.

— Лью. Я запомню. А меня — Зина.

Мак-Кейн вышел наружу, держа коробку под мышкой. Запад, кажется, считает, что русских необходимо учить делать деньги.

Когда он вернулся в блок, там были неприятности. Заключенных оттеснил кордон из вооруженных охранников с оружием наизготовку, а на очищенной площадке перед дверью камеры В-3 охрана держала троих забастовщиков. Рядом с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.

Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.

— Что смотрите? — рявкнул он остальным заключенным. — Площадку блока очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!

Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую только что вошел Мак-Кейн.