Сибирский роман

Он положил руку ей на плечо и сильнее прижал к земле. И вдруг почувствовал то, чего не чувствовал за все те годы, пока разъезжал по всей стране с Ермаком и другими казаками, участвуя в различных битвах: страх!

Страх за девушку.

Голоса приближались. Теперь он ясно расслышал своё имя и увидел бегающих людей; они искали его среди обугленных развалин. Мушков прижался к Марине и приложил ей палец к губам. Тихо! Она поняла, посмотрела на него с недоверием и в тоже время с благодарностью.

Казаки пробежали дальше. Крики «Иван Матвеевич! Иван Матвеевич!» затихли.

— Спасибо, — сказала Марина и подняла голову. Мушков прикусил нижнюю губу и почувствовал себя дураком.

— Худшее ещё впереди, — сказал он. — Или будешь добычей, или умрёшь. Ермак приказал, чтобы с нами не было ни одной женщины!

— Тогда оставь меня здесь. — Она опять перевернулась на спину, и Мушков снова увидел её маленькие груди и узкие бедра, полные губы и длинные белокурые волосы, испачканные сажей. «Ей шестнадцать лет, — подумал он. — Через год она станет похожа на золотую розу, а год пройдёт очень быстро. Чёрт, Иван Матвеевич, ты берёшь её с собой!»

— Ни один казак не упустит свою добычу! — грубо сказал он. — Иначе сдохнет от стыда!

— Ну, так сдохни, Иван Матвеевич!

— Ты поедешь со мной, переодевшись мальчиком. Решено! Я скажу Ермаку: «Посмотри на парня! Я вытащил его из огня, чтобы он не поджарился. Проломить ему башку? Ха, я собирался это сделать. Знаешь, что он крикнул? Возьми меня с собой, казак! Я всегда хотел стать казаком, я не рождён для крестьянской жизни. Жить в этой деревне скучно до тошноты. Возьми меня с собой! Тогда я подумал: «Неплохо. Из него что-нибудь получится! Пусть идёт с нами!» Так и скажу Ермаку. Он посмотрит на тебя, решит, что ты слишком молод, но если ты проедешь перед ним верхом... — Мушков озадаченно замолчал. — Ты вообще умеешь ездить верхом?— спросил он растерянно.

— Не хуже казака, — тихо ответила Марина. — До того, как вы приехали в Новую Опочку, у нас было четыре лошади!

— Ты проедешь перед ним, и он проворчит: «Это у паренька называется ездить верхом? Так петух кроет курицу!» Ха, и мы победили, никто после этого не спросит, что у тебя под одеждой!

— А если я откажусь? — спросила Марина.

— Тогда ты обречена. — Он с испугом посмотрел на неё. Её большие глаза на красивом лице были полны решимости. — Ты хочешь умереть?

— Не бывает мальчишек с такими длинными волосами...

— Мы их обрежем.

— Мои волосы!

— Что важнее: волосы или жизнь?

— Было бы проще, если бы ты уехал один...

— К чему столько слов? — Мушков схватил Марину за волосы, вытащил из-за пояса острый кинжал и резким движением обрезал половину длинных белокурых волос. «Это позор, — подумал он, — но они отрастут. Это точно. В мире всё когда-то кончается, только волосы растут снова и снова. Никто не знает, почему так происходит. Голова ведь не удобренная земля, чтобы волосы росли, как трава на лугу...»

Он продолжал срезать белокурые волосы, чтобы Марина стала похожа на парня, и, как ни странно, она вела себя спокойно. Присев на корточки в канаве, в свете последних огней догорающей деревни, она вопросительно смотрела на Мушкова. «Почему ты меня не убил? Ты действительно думаешь, что я поеду с тобой на север? Что стану казаком, вором и разбойником? Что я покажу твоему Ермаку, как умею ездить верхом? Что буду изображать парня?»

— Так, — сказал Мушков, когда дело было сделано.

«Как ужасно она выглядит, — подумал он. — Но как бы она выглядела, если бы попала в руки казаков?» Он глубоко вздохнул, будто простонал, и стряхнул последнюю прядь светлых волос с пальцев.

— Какой красивый мальчик... Надо вымазать лицо сажей...

— Я всегда хотела быть мальчишкой, — ответила Марина, обеими руками проведя по обрезанным волосам. — Им многое дозволено.

— Чёрт, не говори ерунды и стань им на самом деле! — сказал Мушков. — Может быть, всё изменится, когда мы доберёмся до Строганова.

Они немного подождали, поползли дальше и нашли среди вещей, которые казаки повытаскивали из шкафов и сундуков и разбросали у домов, мужскую одежду, сапоги и засаленную крестьянскую шапку.

— Переоденься! — сказал Мушков, когда всё собрали.

Марина не пошевелилась. С одеждой в руках она стояла у стены сарая, которая уцелела при пожаре, потому что была сложена из массивного камня.

— Здесь? Перед тобой?

— Я отвернусь, если ты пообещаешь, что не сбежишь!

«Я схожу с ума, — испуганно подумал Мушков. — На свете не было ещё казака, который отвернулся бы, когда девушка раздевается! Ну вот, теперь есть! И зовут этого кретина Иван Матвеевич Мушков! Чёрт возьми, что это со мной?»

Он действительно отвернулся, сунул большой палец левой руки в рот и с силой прикусил. «Это не может долго продолжаться, — подумал он. — Когда-нибудь мне придётся ударить её, чтобы укрепить уверенность в себе. Она превращает меня в мышь, но должна знать, что я — медведь!»

— Ты готова? — строго спросил он.

— Ещё нет! Сапоги велики. В них нельзя ездить верхом.

— У нас нет времени, чтобы найти по размеру! — проворчал Мушков. — А остальное подошло?

— Посмотри сам.