Сиддхартха

In thinking this thoughts, Siddhartha stopped once again, suddenly, as if there was a snake lying in front of him on the path.	Но дойдя до этого пункта в своих размышлениях, Сиддхартха внезапно остановился, словно увидел под ногами змею.
Because suddenly, he had also become aware of this: He, who was indeed like someone who had just woken up or like a new-born baby, he had to start his life anew and start again at the very beginning.	Ибо внезапно ему стало ясно еще одно: раз он действительно как бы проснулся или родился вновь, то должен начинать жизнь сызнова, начинать ее с самого начала.
When he had left in this very morning from the grove Jetavana, the grove of that exalted one, already awakening, already on the path towards himself, he he had every intention, regarded as natural and took for granted, that he, after years as an ascetic, would return to his home and his father.	Когда в это самое утро он покидал рощу Джетавану, рощу Возвышенного, уже наполовину проснувшийся, уже по пути к самому себе, то у него было намерение - и оно казалось ему таким естественным, само собой понятным - вернуться на родину к своему отцу.
But now, only in this moment, when he stopped as if a snake was lying on his path, he also awoke to this realization:	Но теперь, в ту самую минуту, когда он остановился, словно увидав на дороге змею, в нем проснулось и сознание:
"But I am no longer the one I was, I am no ascetic any more, I am not a priest any more, I am no Brahman any more.	"Да ведь я уже не тот, чем был. Я уже не аскет, не жрец, не брахман.
Whatever should I do at home and at my father's place?	Что же я стану делать дома, у отца?
Study?	Изучать священные книги?
Make offerings?	Приносить жертвы?
Practise meditation?	Упражняться в самоуглублении?
But all this is over, all of this is no longer alongside my path."	Да ведь с этим всем уже покончено, всего этого уже не будет на моем пути".
Motionless, Siddhartha remained standing there, and for the time of one moment and breath, his heart felt cold, he felt a cold in his chest, as a small animal, a bird or a rabbit, would when seeing how alone he was.	Словно окаменев, стоял Сиддхартха на одном месте. На миг сердце его остановилось; он почувствовал, как оно, словно маленькая птичка или зверек, похолодело и сжалось в груди, при мысли о том, до чего он одинок.
For many years, he had been without home and had felt nothing.	В течение многих лет он жил без родины и не чувствовал этого.
Now, he felt it.	Теперь он почувствовал.
Still, even in the deepest meditation, he had been his father's son, had been a Brahman, of a high caste, a cleric.	Все время, как бы он ни отрешался от самого себя, он оставался сыном своего отца, оставался брахманом, человеком высокого звания, ученым.
Now, he was nothing but Siddhartha, the awoken one, nothing else was left.	Теперь же он был только Сиддхартхой, правда, проснувшимся, но ничем более.
Deeply, he inhaled, and for a moment, he felt cold and shivered.	Он глубоко перевел дух и вздрогнул от холода.
Nobody was thus alone as he was.	Никто не был так одинок, как он.